Третий рай

Она сверкнула заблестевшими глазами на Санька - тот вдруг понял, что она последними усилиями сдерживает слезы - и бросилась на второй этаж, прыгая через две ступеньки.

Санек вздохнул. Может, она и хочет попасть обратно под купол - все таки невинный экстрим, которым они занимались раз в неделю на пару со Снэком, не идет ни в какое сравнение даже с изматывающим постоянным трудом на земле.

Да и встречи с существами, словно рожденными воспаленной, но ущербной фантазией голливудских художников чего стоят... действительно, купол раем покажется.

Санек только вздохнул. Он себя снова стал ощущать человеком, спасибо ледяной ванне, но тяжелый камень в черепе никуда не исчез, хоть и не отзывался больше болью на каждое движение. Мысли, если вдруг и появлялись, были куцыми, неуклюжими и беспомощными. Когда он осознал это, то испугался - а если и пьяное его краснобайство, которым он так дорожил, не сильно отличается от полумычанья, полубреда умалишенного? По крайней мере, пьяному собеседником может быть только пьяный, для трезвого человека общение с хмельным - мука смертная.

Санек зябко вздрогнул - выступивший по телу липкий пот начал испаряться, оставаясь ознобом, темным покрывалом накатила дурнота... яд, оставшийся в крови, все-таки брал свое.

- Ладно, ребята, вы тут отдыхайте, и я пойду.

Он осмотрел присутствующих, не зная, каким сумрачным и недобрым был его взгляд, тяжело поднялся и направился к лестнице. Зотка тут же вскочила и метнулась за ним, подцепила под руку.

- Что-то мне кажется, что тебе помощь потребуется...

Санек, которому действительно могла потребоваться помощь - темный ужас, который нависал над ним после каждого запоя, приближался, не заметил, что девушка несколько раз с непередаваемым выражением посмотрела назад. Там бывшая любовь Рута задрала ноги на стол, так что короткое платье почти исчезло, а руки, выгнувшись в спине, сцепила за затылком...

*

Несколько дней Санек отсыпался, по своему обыкновению - выныривая из густого омута похмельного сна только для того, чтобы залить пекло разверзшейся в животе пустыни. Зотка, которая сначала просто сидела и гладила его по плеши, потом как-то незаметно свернулась калачиком рядом - и в одно из пробуждений Санек увидел высунувшееся из- под одеяла рядом с ним голове плечо. Он скреб бороду, соображая, было что-нибудь между ними или все-таки обошлось, но, так ничего и не поняв, завалился рядом. Он знал себя достаточно хорошо - даже если ничего и не было, то будет... и пусть простит его ушедшая в небытие подруга. Действительно, образ Лины становился все более смутным и расплывчатым - вроде у нее были раскосые темные глаза и индейская матовость кожи, лоснящиеся вороным блеском волосы и, кажется, низкий голос с хрипотцой...

Но даже более четкие воспоминания не вызывали уже былого волнения и тоски - незачем было, в конце концов, скандалить в самый неподходящий момент и прыгать в другую капсулу! Ищи ее теперь...

Когда он наконец пришел в себя - долго смотрел в зеркало на всклокоченного, отекшего человека с синими прожилками на римском, как он сам говорил с гордостью, носу, седыми нитями в торчащей клоками бороде...хорошо, что здесь его на почитают так, как в куполе, даже наоборот. А для злого гения... тут он хмыкнул, сам над собой издеваясь - для злого гения человечества рожа вполне подходящая.

Зотка вздохнула, перевернулась на спинку, продемонстрировав, что не только плечи у нее обнажены - Санек преодолел в себе вдруг взмывшее желание и отвернулся. Надо было привести в порядок дела, если так можно было выразиться, а потом - независимо от результата, предаваться плотским радостям. Поэтому он осторожно прикрыл полуразвитую грудь Зотки одеялом, натянул комбинезон - сколько он бедный, вытерпел - и кошачьим крадущимся шагом вышел в зал. Может, в столовую, может, в прихожую - в общем, то место, где стоял стол, за которым почти два дня подряд бушевали страсти... в пустом пространстве почти ничего не изменилось, и стол и кресла, словно и его века, стояли на месте, но вот диван был повернут к лестнице спинкой. Саньку казалось, что раньше он стоял в комнату сиденьем... заинтересовавшись таким неестественным положением - что сидящие на нем рассматривать собирались, бревенчатую стену? - он подошел поближе, с удивлением обнаружив стеклянный столик на колесиках, с поверхностью, мутной от пролитой жидкости, обильно засыпанной пеплом и черными пятнами от притушенных сморщенных бычков...

Саня уже понял, что он может увидеть за необъятной спинкой, и не ошибся.

Они спали в лучших семейных традициях - повернувшись друг к другу спинами, вцепившись во сне каждый в свою сторону одеяла и натянув его, как барабан. Конечно, молодая любовь Рута была послабее, и Снэк перетянул на свою сторону большую часть - но свой кусок девочка не отдавала. Санек равнодушно скользнул взглядом по кремовому плотному тельцу, очень некрасивому во сне лицу... потом наклонился и шумно потянул воздух.

Перегар был настоявшимся, казалось, что его можно рвать руками, ища воздух - Санька ож отнесло на пол-метра.