В самой Германии на приглашение Шольц-Клинк с визитом мира тоже отреагировали неоднозначно. Риббентроп уже не особо верил, что британское общественное мнение получится настроить на прогерманский лад. Британию все чаще называли не аристократическим партнером молодой немецкой империи, а «старой истеричкой», отказывающейся признать свою слабость и договориться с рейхом о честном переделе мира между «народами германской расы». Но Риббентроп все же дал добро на визит, надеясь как минимум на то, что его освещение в британской прессе покажет общественные настроения в стране.
Прибыв 7 марта в лондонский аэропорт Кройдон, Гертруда Шольц-Клинк сразу же отправилась на торжественный прием в ее честь. «После 14 лет марксистко-большевистского порядка [имеется в виду Веймарская республика] каждая немецкая женщина готова отдать нации все самое лучшее… Немки не являются, вопреки инсинуациям журналистов, самыми угнетаемыми в мире», — сказала она в своей речи.
Затем последовали визиты в школы акушерок, училища для молодых девушек, физкультурные залы, женские больницы и тому подобные учреждения. Однако главную, официально-пропагандистскую программу визита реализовать так и не удалось: Шольц-Клинк не пустили ни в британский парламент, ни в женский колледж Оксфордского университета. Более того, с ней отказалась встречаться леди Нэнси Астор — первая британская женщина-парламентарий, глава влиятельной группы чиновников и аристократов, агитировавшей за умиротворение Германии ради предотвращения войны. Астор одновременно была пацифисткой и активной феминисткой, из-за чего протестовала против политики Третьего рейха по возвращению женщин в дом, к семье и воспитанию детей.
Гертруда Шольц-Клинк и Прюнелла Стэк (1939)
Критично отнеслись к визиту Шольц-Клинк и британские газетчики, особенно мужчины: «Немецкая женщина не использует косметику… На ней темные чулки, черные туфли, черный костюм и белая рубашка, значок нацистской партии на лацкане… Ее лицо в морщинах, брови не выщипаны» (
Цель властей рейха по большому счету была циничной: заслать Шольц-Клинк как представительницу миллионов немецких женщин и детей в Британию, чтобы объединить женщин всех антикоммунистических стран в общем движении за здоровье и против войны. Хитрые нацистские бонзы планировали воспользоваться духом трансграничной женской солидарности для манипуляции общественным мнением британцев в свою пользу. Частично им это удалось, конечно: торжественные приемы в честь рейхсфрауенфюрерин посетили десятки руководительниц различных женских организаций. Но в целом уверенность в неизбежности войны в Германии и Британии (как среди элиты, так и в обществе) к марту 1939 года стала слишком прочной, чтобы единичная инициатива могла что-то изменить.
Итак, в 1930-е годы, прежде всего из-за Гитлера, в европейском женском движении произошел раскол. Антинацистски настроенные феминистки обвиняли Третий рейх в насилии над еврейками, славянками и политическими противниками, не говоря уж о том, что нацисты хотели приковать всех женщин к семейному очагу. Феминистки-пацифистки стремились к миру любой ценой, предпочитая не поднимать тему зверств нацистов, и к визиту Шольц-Клинк отнеслись нейтрально. Но было и третье, очень мощное движение: его сторонницы верили в то, что материнский инстинкт и естественная ненависть к войне женщин всех европейских стран объединит их, несмотря на политические различия и государственные границы. Именно эта вера и побудила Шольц-Клинк прилететь в Лондон.
В какой-то из альтернативных вселенных женское движение могло бы развернуть общественное мнение Британии в сторону согласия с гитлеровской аннексией Чехии в 1939 году. Но даже при таком развитии событий немецкие мужчины в коричневой униформе уже сделали выбор в пользу расширения «жизненного пространства» — и мира для человечества их намерения уже не обещали.
Часть II. Война и смерть
1. Шуточный повод для Второй мировой: как троллинг и угрозы польского радио проложили путь к Глейвицкому инциденту[39]