Третий Рейх

Кессельринг стал одним из немногих руководителей люфтваффе, который после войны, несмотря на смертный приговор, замененный пожизненным заключением, рискнул сказать в мемуарах несколько добрых свойств о рейхсмаршале: «Герман Геринг, главнокомандующий люфтваффе… был человеком с грандиозными идеями. Хотя его считали весьма требовательным руководителем, он предоставил генералам министерства воздушного флота максимально возможную свободу действий и прикрывал нас от вмешательства политиков. За всю мою долгую военную карьеру я никогда не чувствовал себя столь свободным от постороннего влияния как в то время, когда я возглавлял административное, а затем командное управление министерства воздушного флота и генеральный люфтваффе в период его становления, начавшийся в 1933 году».

22 сентября 1938 года генерал авиации Гельмут Фельми, командующий 2-м воздушным флотом, дислоцировавшимся в западной Германии, представил Герингу меморандум, где отмечал: «В настоящих условиях мы можем рассчитывать лишь на эффект внезапности. Это единственный шанс сломить волю англичан и заставить их отказаться от риска войны… О войне на уничтожение при наших нынешних ресурсах не может быть и речи».[140]

Когда с меморандумом Фельми ознакомился Гитлер, он потребовал увеличить число самолетов в люфтваффе в пять раз. Для этого требовалось в ближайшие годы увеличить численность авиапарка на 20 тыс. машин. ПВО предполагалось усилить 2,5 тыс. тяжелых 88 мм орудий и 3 тыс. 20 и 37 мм скорострельных пушек.

Самолет легиона «Кондор» в Испании. 1939 год. Кобленц, Федеральный архив Германии

Мильх был скептически настроен по отношению к этим амбициозным замыслам. В период с 1 апреля 1937 года по 1 апреля 1938 года планировалось выпустить 9 тыс. самолетов всех типов. Но из-за острой нехватки стали и алюминия с конвейеров сошло лишь 4800 машин. За весь же 1938 год производство едва превысило 5 тыс. машин. Однако начальник Генштаба люфтваффе генерал Ганс Ешоннек, назначенный на этот пост 1 февраля 1939 года (при том что звание генерал-майора было присвоено ему только 14 августа 1939 года), настаивал, что требование фюрера должно быть выполнено. Геринг тоже заявил, что план Гитлера можно претворить в жизнь и приказал всем начальникам управлений и отделов люфтваффе и министерства авиации «сделать все возможное» для его выполнения. Однако производство самолетов удалось нарастить в требуемых масштабах уже только после начала войны и мобилизации промышленности. В 1939 году было произвести 8,3 тыс. машин, в 1940 году – 10,2 тыс. самолетов всех типов, в 1941 – 12,4 тыс. в 1942 – 15,4 тыс., в 1943 году – 24,8 тыс., и только в 1944 году производство достигло максимума – 40,6 тыс. машин.

Среди генералов и фельдмаршалов люфтваффе была особенно велика доля баварцев и других выходцев из Южной Германии – представителей баварской военной школы, тогда как в сухопутной армии преобладали представители прусской военной школы. Достаточно сказать, что из пяти фельдмаршалов люфтваффе двое (Альберт Кессельринг и Роберт Риттер фон Грейм) были баварцами, а один (Гуго Шперле) – вюртембержцем. Пруссаком был только барон Вольфрам фон Рихтгофен. Тут, несомненно, сыграло не последнюю роль то, что он приходился племянником знаменитому асу Первой мировой войны – «красному барону» Манфреду фон Рихтгофену, получившему свое прозвище из-за того, что покрасил свой самолет в ярко-красный цвет. Эрхард Мильх же был вообще наполовину евреем и уроженцем Ганновера.