Третий рейх на наркотиках

Гитлер, который слышал от Гоффмана много хорошего о Морелле, перед ужином поблагодарил его за исцеление своего старого товарища и посетовал на то, что они не встречались раньше. Возможно, тогда остался бы в живых его водитель Юлиус Шрек, умерший несколькими месяцами ранее от воспаления мозговой оболочки. Реакция Морелля на этот комплимент была довольно нервной, и во время ужина он по большей части молчал. Постоянно потеющий доктор с пухлым лицом и круглыми очками с толстыми стеклами на носу картошкой прекрасно знал, что он не пользуется признанием в высших кругах. Единственный шанс добиться здесь успеха признания заключался в его умении делать инъекции. Сидя за столом, он прислушивался к разглагольствованиям Гитлера, который как бы невзначай упомянул о серьезных проблемах с желудком и кишечником, которые не давали ему покоя уже на протяжении нескольких лет. Морелль поспешил рассказать о необычном и весьма многообещающем методе лечения. Гитлер внимательно посмотрел на доктора – и пригласил его вместе с супругой в свою резиденцию Бергхоф в Оберзальцберге, неподалеку от Берхтесгадена, для консультаций.

Спустя несколько дней в приватном разговоре диктатор откровенно признался Мореллю: его здоровье находится в столь плачевном состоянии, что он едва способен исполнять свои обязанности. Это стало следствием неправильного лечения, которое практиковали врачи, чьими услугами он пользовался до сих пор. Им не пришло в голову ничего иного, кроме как морить его голодом. Когда же в программе дня значился официальный обед или ужин, что случалось довольно часто, и ему приходилось принимать обильную пищу, его потом страшно пучило. Кроме того, его мучила вызывавшая нестерпимый зуд экзема на обеих ногах, и их приходилось перевязывать, вследствие чего он не мог носить сапоги.

Морелль, как ему показалось, сразу определил причину недуга Гитлера. Он диагностировал у него аномальную бактериальную флору, вызывавшую нарушения процесса пищеварения, и назначил препарат мутафлор, разработанный его другом, врачом и бактериологом из Фрайбурга, профессором Альфредом Ниссле. В основе этого средства были штаммы бактерий, впервые полученные в 1917 году из кишечной флоры одного унтер-офицера, который, в отличие от многих своих сослуживцев, прошел войну на Балканах без каких-либо кишечных расстройств. Эти хранившиеся в капсулах живые бактерии поселялись в кишечнике, размножались и вытесняли все остальные штаммы, которые, по мнению врачей, вызывали расстройства пищеварения[49]. Этот действительно эффективный метод очень понравился Гитлеру, которому, в соответствии с его логикой, даже процессы, протекающие внутри человеческого организма, должны были представляться борьбой за жизненное пространство. Придя в восторг, он обещал подарить Мореллю особняк, если мутафлор поможет ему, и назначил толстого доктора своим личным врачом.

Известие о новом назначении мужа не особенно обрадовало его супругу Ханни. Она сказала, что им это совсем не нужно, с учетом наличия у него чрезвычайно прибыльной практики на Курфюрстендамм. Вероятно, она предчувствовала, что в скором времени ей придется редко видеть своего мужа. Ибо между Гитлером и его личным врачом установились весьма необычные отношения.

Коктейль для «Пациента А»

Он единственный являет собой нечто необъяснимое, тайну и миф нашего народа.

Йозеф Геббельс[50]

Диктатор всегда страшился вторжения в свою частную жизнь и отказывал врачам в проведении тщательного лечения его недугов после установления их причин. Он не мог доверять специалисту, которому было известно о нем больше, чем ему самому. Добрый старый домашний врач Морелль, излучавший благодушие, напротив, с самого начала внушал ему чувство уверенности. Морелль не имел намерения отыскивать внутри организма Гитлера скрытые причины его проблем со здоровьем. Для него достаточно было инъекций, которые заменяли курс серьезного лечения. Когда Гитлеру требовалось исполнять свои обязанности как главе государства, вставала необходимость мгновенно устранить болезненные симптомы его недугов, и Морелль без всяких колебаний вводил ему, как какой-нибудь актрисе из Метрополь-театра, 20-процентный раствор глюкозы Мерка или витамины. Таким образом, новый подход Морелля, заключавшийся в мгновенном устранении симптомов, нашел одобрение не только у представителей берлинской богемы, но и у «Пациента А».