Третий рейх на наркотиках

Несмотря на строжайшую секретность, слухи о чрезвычайно эффективном наркотике быстро распространились среди военных, в том числе и среди эсэсовцев. СС также стремились максимально усилить свои подразделения особого назначения и проявляли активный интерес к опыту армейских коллег. Между двумя структурами наметилось сотрудничество, о чем военные моряки после войны не желали вспоминать. Известный своей беззастенчивостью оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени, руководитель диверсионной службы СС, считавшийся западными спецслужбами (которые явно переоценивали его способности) самым опасным человеком в Европе, прибыл 30 марта 1944 года в Киль к Хейе. После того как в сентябре 1943 года он выкрал из хорошо охраняемого особняка Муссолини, Гитлер и Гиммлер оказывали ему всяческое содействие при планировании тайных операций. Официальная цель визита «человека со шрамом» заключалась в ознакомлении с новым оружием соединения специального назначения, но в действительности он, никогда не скрывавший своего пристрастия к наркотикам, приехал из-за DIX. В итоге Скорцени заграбастал 1000 таблеток, чтобы протестировать их «при выполнении особых задач»[440]. Возникла связь, которая не осталась без последствий.

Каково же было действие DIX? «После приема 1–2 таблеток у всех в течение нескольких часов возникают неприятные ощущения, – сообщается в одном из немногих сообщений. – У тех, кто до этого чувствовал себя свежим и отдохнувшим, начинали трястись руки на фоне кратковременной эйфории, а те, кто до этого испытывал усталость, жаловались на слабость в коленях и напряжение в мышцах. Далее следовало постепенное замедление работы центральной нервной системы, эйфория быстро проходила, парализовалась воля, снижались скорость мышления, способность к критическому осмыслению и уровень энергии, обильно выделялся пот, голова становилась тяжелой, появлялось чувство вялости»[441].

Отзыв отнюдь не обнадеживающий. Тем не менее DIX начал использоваться – с весьма печальными последствиями для военно-морского флота: после применения этого препарата две трети водителей «Бибера» лишились жизни. Из-за своих сильных побочных эффектов этот мнимый чудо-наркотик, осложнявший боевые действия вместо того, чтобы облегчать их, вышел из употребления так же быстро, как был разработан.

Тем временем военное положение нацистов продолжало резко ухудшаться. Союзники высадились во Франции, и вскоре их огромные армии начали приближаться к западным границам рейха. С осени 1944 года все надежды возлагались на новую, опять же якобы революционную подводную лодку специального назначения, оснащенную двумя торпедами – Seehund («Морской пес»). Хейе планировал направить эти лодки в устье Темзы и к пляжам Нормандии, где они должны были торпедировать суда Союзников. Однако их обслуживание и навигация представляли серьезную проблему. Условия были чрезвычайно стесненными. Пища готовилась в самонагревающейся кастрюле, естественные надобности отправлялись в банки из-под консервов[442]. «Пребывание в течение 4 дней в этом боевом средстве представляется весьма затруднительным и без стимуляторов едва ли возможным»[443], – писал ответственный за медицинское обслуживание соединения специального назначения офицер медицинской службы, морской врач, доктор Ганс-Иоахим Рихерт. Похоже, он принимал химический стимулятор, чтобы заглушить боли в животе, когда записывал, как всегда, несколько отстраненно, обезличенно в своем журнале боевых действий: «Военное руководство придерживается мнения, что в этой войне, в случае необходимости, допускается ущерб здоровью вследствие использования сильнодействующих медикаментов». 11 октября 1944 года Рихерт и разработчик наркотиков Ожеховски встретились неподалеку от Любека, чтобы поговорить об отбивающем сон и повышающем работоспособность средстве для «Зеехунд».

Поскольку вследствие большого числа летальных исходов из-за воздействия препаратов, состоявших из комбинаций указанных выше веществ, от них пришлось отказаться, врачи обсудили возможность использования чистого кокаина или чистого метамфетамина в очень высоких дозах для поддержания человека в бодром и работоспособном состоянии в течение более чем двух дней и двух ночей. Время поджимало. Спустя девять дней, 20 октября 1944 года, гросс-адмирал Дёниц, которому Гитлер не давал покоя, требуя от него чудо-оружие, осматривал флотилию малых судов. Рихерт информировал его о том, что «условия выполнения задачи в течение 4 суток на боевом средстве „Зеехунд“ очень тяжелы и требуют разработки нового медикамента». Чтобы избежать еще одной катастрофы, как в случае с использованием DIX, на этот раз было решено предварительно провести эксперименты с целью «выяснения переносимости и действия высоких доз гидрохлорида кокаина в форме пилюль, высоких доз первитина в жевательной резинке и меньших доз гидрохлорида кокаина и чистого кокаина в жевательной резинке».