Третий рейх: символы злодейства. История нацизма в Германии. 1933-1945

Профессор Э.Р. Хубер хвалил Гитлера за отмену таких устаревших понятий XIX века, как конституция, общественный договор, конституционный закон. Фюрер создает из естественного единства нации сознательную и политически активную нацию и расовое государство. Из этого факта он выводит свою тоталитарную власть. Характерной чертой такого государства, с удовлетворением констатирует Хубер, является отсутствие нейтральности в любой сфере жизни. Демократические выборы – это вздор, потому что волю нации в чистом и незапятнанном виде может выразить только фюрер. Независимость судов – это абсурдное демократическое изобретение, юрисдикция должна составлять неотъемлемую часть расового и политического целого. Судья должен подчиняться воле фюрера, выразителя высшего закона. Отменяется понятие nulla poena sine lege (нет наказания не по закону). Такой же устаревшей является идея о свободе науки и искусства. В университетах введено жесткое политическое руководство для искоренения старых традиций и подготовки учебных заведений к выполнению новых задач. Что же касается внешней политики, то национал-социалистическая Германия ведет войну, чтобы «заложить основы новой Европы, длительного мира и безопасности всех народов».

Профессор Г.А. Вальц критикует и марксизм, и либерализм за их абстрактную логическую диалектику, с помощью которой можно доказать все, что угодно, для оправдания средств ведения политической борьбы. Национал-социализм покончил с этими фатальными иллюзиями. Ни одна сфера государственной жизни отныне не свободна в смысле понятий либерального государства. Только новый германский порядок может преодолеть европейский хаос. Догма независимости судебной власти от правительства заменена «новым видением закона, которое станет стандартом для всего национал-социалистического правоведения». Профессор Карл Ларенц сказал, что западная философия в течение столетий была «великой искусительницей» немецкого мышления, но теперь Германия готова создать «новую, специфически немецкую идею юриспруденции».

Профессор Фридрих Гримм очень радовался, когда Гитлер захватил Австрию, и говорил о германской миссии Гитлера. Он кричал: «Один народ, один рейх, один вождь! Исполнилась вековая мечта всех немцев!» Он называл лживой пропагандой утверждения иностранцев о том, что Тертий рейх не был ни справедливым, ни культурным государством.

Профессор Отто Кельрейтер превозносил «расовый порядок жизни» как «фундамент всех политических и культурных достижений». Он утверждал, что в государстве фюрера царит несоотносимая справедливость. Изгнание и истребление евреев несправедливо и незаконно с точки зрения либеральных и демократических идей, но вполне оправданно и согласуется с положениями расовой справедливости, для которой наивысшим законом является сохранение расы. Разве не Роланд Фрейслер – главный прокурор Верховного суда, убитый американской бомбой, – говорил: «Не дело судьи творить справедливость. Он должен черпать ее из источника норм, установленных фюрером во имя нации»? Кельрейтер в нескольких своих книгах превозносил до небес национал-социалистическое государство справедливости. В эпоху индивидуализма, утверждал он, было утрачено чувство того, что составляет суть справедливого государства, но Гитлер уничтожил форму государственности, основанной на стерильных ценностях либеральной справедливости, и оживил в немцах чувство национального единства. Национал-социалистическое государство справедливости есть наивысшая форма и воплощение нашей революции. Согласно германскому мышлению лидерство всегда было расово обусловленным. Расово сознательный немецкий судья должен быть благодарен национал-социалистическому движению за создание расовой германской юриспруденции, нормы которой он должен применять в своей практике.

Профессор Фридрих Бергер, написавший несколько восхваляющих Третий рейх книг, был близким другом Риббентропа и чрезвычайным послом. В 1940 году он писал: «Франция пожала то, что посеяла» – и высмеивал побежденную страну за то, что она оказалась неспособной понять имевшие великое всемирно-историческое значение события в Германии. После войны он получил кафедру международного права в Мюнхенском университете. Честные немцы протестовали против того, что ответственные за ужасы нацизма публицисты, художники, ученые и педагоги, которые вымостили путь к войне и оправдали массовые убийства, стали, по видимости, демократами и снова получили доступ к государственным должностям. Новому государству нужны настоящие специалисты, а молодежи – достойные образцы.