Третий рейх. Зарождение империи. 1920-1933

Американские банки стали выводить свои капиталы из Германии в самый неудачный момент из возможных, именно тогда, когда уже слабеющая немецкая экономика нуждалась в резком стимуле, чтобы ее возродить. Теряя фонды, немецкие банки и компании пытались исправлять свой баланс, набирая еще больше краткосрочных кредитов. Чем чаще это происходило, тем менее стабильной становилась экономика и тем больше иностранных и внутренних держателей активов начинали переводить капиталы за границу[574]. Не имея возможности финансировать производство, фирмы стали проводить глобальные сокращения. Промышленное производство, и до этого уже находившееся в застое, теперь начало сокращаться умопомрачительными темпами. К 1932 г. оно упало на 40 % по отношению к уровню 1929 г., среди всех европейских стран только Австрия и Польша пережили подобный кризис. В других государствах спад составил не более четверти, а в Британии всего 11 %. Из-за изъятия фондов и краха компаний банки стали испытывать трудности. После банкротства ряда мелких банков в 1929–30 гг. разорились два крупнейших австрийских банка, а затем в июле 1931 г. под давление стали попадать большие немецкие банки[575]. Коммерческие провалы множились. Попытка создать более крупный внутренний рынок, сформировав таможенный союз между Германией и Австрией, была пресечена международным вмешательством, поскольку имела под собой очевидные для всех политические цели — стремление к образованию политического союза между двумя странами, который запрещался Версальским мирным договором. Отброшенная обратно к своим собственным ресурсам немецкая экономика погрузилась в глубокую депрессию. Уровень безработицы теперь повышался практически по экспоненте. Когда миллионы людей в больших городах не имели заработка, значительно меньше денег стало тратиться на еду, вследствие чего и так жесткий сельскохозяйственный кризис усилился еще больше, а фермеры не могли избежать лишения права выкупа закладных и банкротства, поскольку банки требовали возврата кредитов, от которых зависело так много крестьян. Сельскохозяйственные рабочие теряли работу на фермах, а имения банкротились, так что в деревнях от безработицы страдали точно так же, как и в городах[576].

К 1932 г. примерно один рабочий из трех в Германии был зарегистрирован в службе занятости как безработный, а в таких промышленных областях, как Силезия и Рур, этот уровень был еще выше. Это категорически превосходило все предыдущие уровни безработицы, даже в самые худшие периоды спадов. Между 1928 и 1932 г. уровень безработицы в крупнейшем промышленном центре Германии, Берлине, вырос со 133 000 до 600 000 человек, в Гамбурге — с 32 000 до 135 000, а в промышленном центре Дортмунде в Рейнско-Рурском регионе — с 12 000 до 65 000. Очевидно, что самый страшный удар пришелся на промышленность, но свои места также потеряли и офисные работники, а всего к 1932 г. работы лишилось больше полумиллиона человек[577]. Такое увеличение безработицы было устрашающе быстрым. К зиме 1930–31 гг. было уже больше пяти миллионов безработных, немногим более, чем год спустя после начала депрессии. Через год это число увеличилось до шести миллионов человек. В начале 1932 г. сообщалось, что безработные и их домочадцы составляли около пятой части всего населения Германии, это в общей сложности примерно тринадцать миллионов человек[578]. Реальная цифра могла быть даже больше, поскольку женщинам, которые потеряли свою работу, часто не удавалось зарегистрироваться в качестве безработных[579].