Третий рейх. Зарождение империи. 1920-1933

По другую сторону границы в немецкоговорящей части Австрии другой вариант радикального антисемитизма был предложен Георгом Риттером фон Шёнерером, сыном железнодорожного инженера, которому за заслуги на государственной службе император присвоил дворянское звание. В год своего поражения от Пруссии в 1866 г. Габсбургская монархия разделилась на две равные половины: Австрию и Венгрию, связанные вместе фигурой императора Франца-Иосифа и его центральной администрацией в Вене. Эта администрация в состояла большей частью из людей, говорящих на немецком, а около шести миллионов австрийских немцев примирились с исключением из Германской конфедерации, прочно ассоциируя себя с Габсбургами и считая себя правящей группой империи. Однако Шёнерера это не устраивало. «Если бы мы только принадлежали Германской империи!» — восклицал он в австрийском парламенте в 1878 г. Радикальный и прогрессивный землевладелец Шёнерер был сторонником всеобщего избирательного права для мужчин, полной секуляризации образования, национализации железных дорог (вероятно, это было навеяно родом занятий его отца) и государственной поддержки мелких фермеров и ремесленников. Он считал венгров и другие национальности в Габсбургской монархии препятствием для прогресса немцев, которые, по его мнению, добились бы гораздо лучшего экономического и социального положения, будучи в союзе с Германским рейхом[130].

Время шло, и к убеждению Шёнерера в превосходстве немецкой расы добавился антисемитизм в крайне агрессивной форме. В 1885 г. он дополнил свою германскую националистическую Линцскую программу из одиннадцати пунктов (1879 г.) двенадцатым пунктом, требуя «устранения еврейского влияния во всех областях общественной жизни» в качестве предварительного условия для предлагаемых им реформ. Присутствие Шёнерера в австрийском парламенте позволяло ему вести борьбу с еврейским влиянием, например в железнодорожных компаниях, и давало иммунитет против судебного преследования, когда он использовал в своих обвинениях экстремистские высказывания. Для распространения своих взглядов он создал целый ряд организаций, и одной из них, Пангерманской ассоциации, удалось получить двадцать одно депутатское место на выборах в парламент в 1901 г. Вскоре она распалась из-за серьезных личных противоречий среди руководства. Однако ее пример привел к появлению и других антисемитских организаций. Постоянные заявления о якобы разлагающем влиянии евреев позволили такому циничному религиозному политику, как христианско-социалистический консерватор Карл Люгер, легко использовать антисемитскую демагогию для завоевания достаточной поддержки, чтобы стать мэром Вены, представляя на этом посту интересы усиливавшегося правого крыла христианско-социалистической партии в 1897 г. Люгер занимал этот пост в течение следующих десяти лет, оставив о себе в городе неизгладимую память, благодаря подстрекательскому популизму в сочетании с творческими, прогрессивными реформами в муниципальной сфере[131].

Шёнерер никогда не имел такой народной поддержки. Однако Люгер, хоть и был влиятельным антисемитом, по сути являлся оппортунистом. «Я сам решаю, кто жид» — его знаменитый ответ тем, кто критиковал его за обеды с влиятельными представителями еврейской общины в Вене. А Шёнерер оставался убежденным антисемитом до мозга костей. Он объявил антисемитизм «самым значимым достижением века»[132]. С течением времени его идеи становились все более экстремальными. Называя себя язычником, Шёнерер возглавил антикатолическое движение под лозунгом «прочь от Рима» и придумал псевдосредневековое приветствие «хайль!» (Heil!), которое к общему негодованию депутатов использовал в парламенте в 1902 г., когда завершил свою речь, объявив о своей лояльности германской, а не австрийской королевской семье: «Всегда вместе и да здравствуют Гогенцоллерны!»

Последователи Шёнерера называли его «вождем» (фюрером). Это еще один термин, который, вероятно, был привнесен его движением в политический словарь ультраправых. Он предложил переименовать ежегодные праздники и месяцы года, дав им немецкие названия, такие как «Юлефест» (Рождество) и «хаймон» (июнь). Еще более эксцентричным стало его предложение о создании нового календаря, начинающегося с поражения римской армии, которое она потерпела от германских кимвров в битве при Норее в 118 г. до н. э. Шёнерер даже провел торжество (не слишком успешное) по поводу наступления нового тысячелетия, ознаменованного началом года 2001 n. N. (буквы соответствуют немецкому nach Noreia — «после Нореи»)[133].