Третий Шанс

«Скорпион» – это многоцелевая боевая машина российских силовых структур, точнее сказать, элитных подразделений этих структур. Настолько элитных, что Элли, конечно, сразу отмела возможную принадлежность Коли к этим исключительным людям. Про «Грифон» ей даже в голову прийти не могло, это были настолько глубоко модернизированные «Скорпионы», что их выделили в отдельный тип. Оставались «Молнии». Коля так понял, что это что-то навроде частных джетов, существовавших в его время. По телеку видел.

Коля тогда ушёл от ответа, Элли сделала какие-то свои выводы и донимать не стала.

Но сейчас скорость их шаттла казалась нереальной. Элли заложила полётную программу так, что кольца оказались над шаттлом, проходили совсем близко, и Коля через прозрачную центральную потолочную консоль любовался проносящимися… Нет, он чувствовал, что это их маленький космический кораблик несётся под причудливо закрученными маленькими космическими телами.

– Хоанг, – Коля повернулся к сидящему сзади в салоне вьетнамцу, – а из чего кольца состоят?

Хоанг зевнул и улыбнулся.

– Частицы пыли, горные породы…

– Пыли? – удивился Коля в очередной раз, хотя эту фишку про пыль он уже несколько раз слышал раньше. – Они же вон какие!

– Непрозрачные, – согласился Хоанг. – Диаметр каждой частицы от двадцати сантиметров до двадцати метров. Просто их очень много.

«А всего колец тринадцать, и у них есть названия, – мысленно продолжил Коля. – Греческие буквы. Одно из колец называется «Дельта». Оно необычное». О необычности отложилось пока непонятное «азимутальные отклонения нормальной оптической глубины и ширины» и «волнообразная азимутальная структура» из-за небольшого спутника внутри кольца. Вот такие они загадочные, эти «Дельты».

Вслух же он задумчиво сказал с лёгкой искренней улыбкой:

– Как же красиво…

Элли улыбнулась и ничего не сказала. Она пощёлкала по клавишам, и в кабине заиграла музыка. Раньше Коля её не слышал. И она была такая… сравнить было не с чем. Она была не быстрой и не медленной, не агрессивной и не спокойной… Просто романтической, и она как будто касалась самого сердца.

Он вдруг почувствовал, вспомнил. Всё. Опять. Детство. Родителей. Семью. И что было потом. Он закрыл глаза и вдруг представил,, как наяву, – изящный взмах каре и заливистый смех… Всё это было тёплым, настоящим. Тем, что навсегда останется с ним, что навсегда останется в его сердце.

Коля ощутил прикосновение и открыл глаза. Элли держала его за руку, смотрела на него и улыбалась. Неизвестно, что она подумала, что поняла, но ни о чем не спросила.

– Как редко ты бываешь таким, – проговорила она совсем тихо и украдкой бросила взгляд на Хоанга. Тот с деланным вниманием вперился в иллюминатор.

– Да ладно вам, – весело проговорил он, продолжая смотреть куда-то вдаль. – Вся команда уже в курсе вашего романа. Или как лучше? «Я никому не скажу?»

Все трое дружно рассмеялись.

Коля, по правде сказать, смутился от слов Хоанга. Это не было романом. Не было интрижкой. Было больше, чем дружбой… Это не было любовью, даже влюблённостью, но чувства были. Нежные, трогательные, но… Да чёрт побери! Ну зачем всему определения давать? Есть их маленький мирок, где они вместе. И всё. И без взглядов вперёд или назад. Просто здесь им вместе вот так. Здесь они друг у друга лучшее, что могло случиться, и они не стали от этого отказываться.

Можно ли жить без взаимопонимания? Да можно, конечно, только лучше, когда тебя понимает хоть кто-то. Можно ли жить одному? Да тоже можно, но, когда рядом Элли, у жизни появляются яркие цвета. Без борьбы за жизнь, за себя, за то, чтобы остаться тем, кем стал. Просто, сами по себе. И ещё Коля чувствовал себя нужным ей, и от этого краски становились ещё ярче.

– Эй, наблюдательный геолог, – бросил Коля через плечо. – Нам на Миранду-то зачем? «Джульетта» и то ближе.

Хоанг опять улыбнулся.

– Это необычный спутник. Снаружи лёд, внутри силикатные породы и органика. Причём, перспективы многообещающие. Очень разнообразный рельеф. Трещины, разломы, кратеры, долины, переплетения хребтов и уступов и так далее. Есть три очень интересные области – венцы. Километров по двести примерно. Уникальные геологические образования, которые мы сейчас и изучаем. Заодно испытываем автономные геологические роботы-разведчики. Один из них будем сейчас ремонтировать. Отборы проб со второго попробуем принять на орбите. А по Миранде учимся исследовать геологическую природу такого рода космических тел для понимания, как всё возникло. Физики ещё гравитационную дифференциацию изучают.

Коля вздохнул. Ну вот, начал же по-человечески, а закончил не-пойми-как! Эх, Хоанг!

– У Миранды ещё необычный наклон орбиты, – продолжил геолог. – А вообще из пяти самых крупных спутников к Урану он ближе всего, поэтому с неё и начали.

Элли и Коля, продолжая держаться за руки, опять дружно рассмеялись.

Ну, вот так и летели. Коля не считал времени. Он любовался кольцами далёкой от Земли, но самой близкой сейчас к нему планеты, и он не хотел различать в них причудливо закрученные в бешеном круговороте пылинки и камни.