Третий шанс

Это было то, что я и сам говорил себе. Офигеть какой порядочный Дима – хоть на плакат рисуй. И много это принесло мне счастья? А другим? Вот то-то же. Взять даже то, что происходило сейчас. Я разве не догадывался, что Лариса из-под себя выпрыгнет, но укусит? Еще как. Но все же надеялся, что это произойдет в суде, а не в медиа-пространстве. Наивный! А ведь мог все то же самое проделать первым. То, что сейчас сделал Олег – слил всю нашу информацию. Получил бы фору. Вот только чем бы я тогда отличался от нее? И как потом смотреть на этого мудака в зеркале? Как объяснять Полине - что это был упреждающий удар?

- Олег Николаевич, я прекрасно это понимаю. Сейчас – понимаю. Вы верно сказали, мы поступаем так, как считаем нужным… - черт, именно это я услышал от отца! – Но не можем предугадать последствия. Если бы все поступали правильно, какая идеальная жизнь была бы.

- Утопия, - усмехнулся он. – Ладно, это все лирика. Давайте ближе к делу. Я вам рекомендую прямо сейчас подать иск к газете и к вашей жене о защите чести, достоинства и деловой репутации. То есть за клевету. Если только к газете, то они отбрешутся, что материал подготовлен на основе ее слов. Сделайте это сами, через Госуслуги, так будет проще и быстрее. Я вам пришлю рыбу.

- Что пришлете? – не понял я.

- Текст иска.

- И что это даст? Даже если я выиграю?

- Скорее всего, не выиграете. В лучшем случае иск удовлетворят частично: опровержение самым мелким шрифтом и немного денег. Но вряд ли. У вас нет доказательств, что вы всего этого не делали, а она может подогнать кучу свидетелей, что вот прямо каждый день пили-били-развратничали. И любовница, которую, как я понял, вы особо не прятали, тоже не в вашу пользу.

- Тогда какой смысл подавать иск? – каменным одеялом навалилась усталость. От всего. От себя самого и от жизни. – Тем более до суда по разводу его в лучшем случае успеют только принять.

- Ой, не скажите, - рассмеялся Олег. – Сам по себе факт его подачи значит лишь то, что вы его подали. Но судьи обычно такие вещи берут на заметочку. Да и в целом, никак не реагируя на подобные выпады, вы косвенно подтверждаете, что это правда. Давайте откровенно, Дмитрий Максимович. Развести вас разведут без вопросов и проволочек, если, конечно, мадам не будет искусственно все затягивать, не являясь в суд. А вот опеку мы с первого захода, скорее всего, проиграем. Опираясь на мой опыт. Но это не конец света. Сразу подадим апелляцию. Не прокатит - кассационную жалобу, по инстанциям, вплоть до Верховного суда. Только учтите, это может тянуться так долго, что быстрее ваша дочь станет совершеннолетней.

- Понял, - буркнул я, попрощался и полез на сайт бронирования билетов.

- Ну, наверно, так будет лучше, - вздохнул отец, когда я сказал ему, что вечером улетаю к Полине и вернусь только перед судом.

Ночью в самолете я снова думал о том, что сказал Олег. А еще – о том, как на все это отреагировала Юля. Разумеется, договор с Ларисой она не разорвет, и все же? Но тут я мог лишь гадать.

Главврач центра встретил меня не слишком приветливо.

- У девочки со вчерашнего вечера ухудшение состояния. Мы, конечно, подкорректировали терапию, но если сегодня улучшения не будет, переведем в клиническое отделение. Постарайтесь не волновать ее.

По дороге к Полининой комнате я пытался собрать всю свою ярость в кулак. И приколотить на лицо улыбку. Но она все равно отвалилась, когда я увидел ее – бледную, с синяками под глазами и почти белыми губами. Она лежала на кровати с книжкой и хотела встать, но я не дал.

- Лежи, малыш, - я наклонился, поцеловал ее и спросил, подтащив стул: - Что с тобой случилось?

- Ничего страшного, пап, мне уже лучше, - она взяла телефон, что-то там поискала и протянула мне. – Прислал кто-то в воцап.

Даже не надо было открывать ссылку, все понял по адресу.

- Пап, сейчас скину тебе номер, - набрав отца, я даже не поздоровался. – Пусть Марутин пробьет, чей.

Через пятнадцать минут прилетел ответ:

«Дим, номер оформлен на тебя».

Юля

Она появилась ровно через час. Все это время я общалась с другой клиенткой, несчастной бабой, которой искренне сочувствовала. У них с мужем не было никакого брачного контракта, и он пытался общипать ее до нитки, хотя женился на ней абсолютным голодранцем. Я объясняла, какие нужно собрать документы, а где-то в дальнем углу головы тихо пищало: а может, я чего-то не знаю? Может, все тоже не так, как кажется?

Если бы я оказалась рядом с Ларисой сразу, как прочитала статью, возможно, сорвалась бы. Но у меня было время сконцентрироваться и включить все того же сцуко-робота. Немигающий ледяной взгляд и замогильный голос без интонаций.

- Ну и? – она села передо мной и попыталась приподнять брови.

Какой-то херовый у тебя ботокс, красотка. Сменила бы ты мастера, а то ведь так и до полного паралича лицевых мышц недалеко.

- Это был твой последний контакт с прессой, Лариса.

- Что? – фыркнула она. – И мы как, снова на ты?

- Я сейчас с тобой разговариваю не как с клиенткой, а как с той сукой, которая мне должна. Которая приперла пузом к стене моего парня.