Третий шанс

- Хитренький ты, папуля. Во-первых, ты меня не предупреждал, что это не тайна, а во-вторых, сам рассказывай. Пусть тебе мозг едят кофейной ложечкой. Как будто бабушку не знаешь.

Бабушку я знал без малого тридцать семь лет, поэтому вынужден был согласиться. Съедение мозга кофейной ложечкой мне еще предстояло.

Поздно вечером, после очень даже горячей переписки с Юлькой в воцапе, мне и правда оставалось только последовать ее совету.

Твою мать, как фантик без конфеты!

Ну ладно, Юля, раз такое дело, пойдем другим путем.

Юля

На следующий день суровая реальность напомнила, что Юль Пална не только влюбленная дурочка, но еще и многофункциональное устройство: юрист, совладелец частной компании, дочь любопытной мамы, мама болтливой дочери, плюс мама жадной старой кошки, которая умудрилась обмануть автокормушку и обожраться, а теперь скорбела животом. Вот как это у нее получилось?

С утра апелляция, потом суд первой инстанции, в перерыве административные дела и новая клиентка. На родительское собрание опоздала, а после него Глашкина классная попросила задержаться.

- Юлия Павловна, вы извините, пожалуйста…

Я терпеть не могла эту жеманную курицу с желтыми кудрями, собранными под пластмассовый ободок, поэтому сухо поинтересовалась, что случилось.

- Вы знаете, иногда дети хотят похвастаться и… преувеличивают. Аглая всем рассказывает, что мама вышла замуж за олигарха.

- Вы это сами слышали? – уточнила я.

- Нет, но…

- Думаю, сработал испорченный телефон. И да, она слегка преувеличила. Пока еще не вышла. Если это все, Мария Андреевна, я пойду.

- Да-да, конечно, - обалдело кивнула та. – Всего доброго.

Я еще не успела придумать, что скажу одной длинноязыкой барышне, как позвонила мама и выкатила претензию: ты, Юля, такая скрытная, никогда ничем не поделишься, так вот замуж выйдешь, а мы и не узнаем, хорошо, что Глашенька сказала…

Что там сказала Глашенька, я слушать не стала. Извини, мама, я за рулем, потом перезвоню.

- Аглая, я тебе молнию в рот вставлю, - пообещала мрачно, когда они с Марком выскочили в прихожую встретить меня.

- Почему?

Вот прямо оскорбленная невинность с глазами по восемь копеек.

- Ты что бабушке натрепала?

- Про Диму? Мамуль, а что нельзя было? – огорчилась Глашка. – Но ты же не говорила, что нельзя.

Ну… логично, вообще-то. Не говорила. А что не запрещено, то разрешено.

- Папе тоже рассказала?

- Да, - вздохнула она и тут же пошла в атаку: - А что? Он ведь женился на Наташе, а ты чем хуже?

И с этим не поспоришь. Правда, чем я хуже? Хотя Лешка поступил дальновиднее: рассказал мне о своей подруге раньше Глашки.

- Ладно, допустим. Но в школе-то ты за каким чертом болтаешь, что мама вышла замуж за олигарха?

- Мамуль… - Глашка умоляюще сложила руки на груди и стала похожа на енота. – Я только Ленке сказала. А чего она хвастается, что у нее отчим артист? Аж противно. Подумаешь, в театре каком-то играет. Ну я сказала только, что маме жених по сто роз сразу дарит. И что у него Порше с водителем. Ведь это же правда. А она всем растрепала и еще придумала всякого.

Угу, правда. Особенно про жениха. Аж двадцать два раза. Впрочем, Глашка пока жила в том прекрасном мире, где сказки непременно кончаются свадьбой, после которой все живут долго и счастливо. Непонятно, правда, как она вписала туда наш с Лешкой развод.

- Послушай, дорогая моя, давай ты уже будешь немного за языком следить, ладно? Никогда не слышала, что молчание золото? Пожалуйста, поменьше болтай о том, что тебя не касается.

- Как это меня не касается? – возмутилась она. – Ты хочешь сказать, что меня твоя жизнь не касается? Это очень даже обидно, мамуля!

Вздернула нос, расправила плечи, развернулась и удалилась в возмущении.

Дурдом на выезде!

Кстати, жених что-то забился в тину, за весь день даже смайликом не обозначился. Так уработался? Или, может, случилось что?

Тьфу, Юля, типун тебе на язык, дура!

Словно в ответ взвыл домофон.

- Курьер, - представился парень, едва видный на экране за букетообразным свертком.

Открывая, я пыталась сообразить, осталась ли в доме свободная тара. Ведро было занято предыдущими цветами, еще вполне живыми. Кое-как расставив розы, на этот раз кремовые, я набрала Димкин номер.

- Прости, солнце, у меня тут запара немного. Перезвоню попозже. Целую!

Вот так. Только и успела что поздороваться и спасибо сказать. Цветочки – это, конечно, хорошо, но…

Ну а чего я, собственно, ждала? Это в дурацких бабских романах миллионэры ни хрена не делают, прожигая жизнь с красоткой в одной руке и бокалом в другой. Мы еще часто встречались, если подумать.

Перезвонил Димка в двенадцатом часу, когда я уже забралась в постель.

- Только домой приполз, - пожаловался устало. – Как ты? Не замерзла сегодня?

Погода поменялась, после теплых солнечных выходных вдруг задул ледяной норд-ост – питерская фишечка. Казалось бы, мелочь, но это беспокойство было приятным.

- Что у тебя завтра вечером? – спросил он, когда мы уже обменялись событиями дня и десятком скользких шуточек.

- Если не случится чего-то экстремального, то ничего.