Третий шанс (СИ)

— Чего-то меня не туда понесло в мыслях, — пробормотал Алексеев и встряхнул головой. Все излишнее словно ветром унесло, он вернулся в сражение, взглянув через мощную оптику бинокля на флагманский броненосец Того — «Микаса» имел свои три пушки наведенными на «Цесаревич», четвертый башенный ствол превратился в «обрубок» толстого такого «бревна». Вражеский корабль дал очередной залп, Евгений Иванович даже не прижмурился, привык уже, хотя поначалу смотреть вот так в глаза самой смерти, которые приняли облик орудийных жерл, было жутковато. Два снаряда пошли перелетом, чуть не зацепив надстройки и трубы, зато от попадания третьего русский броненосец сильно встряхнуло.

— Нет, но какой он резвый оказался, ваше превосходительство — его «Полтава» догнать не может. И ведь что твой рысак начал по манежу скакать, и не угонишься!

Контр-адмирал Витгефт дрогнул голосом, потеряв свою хваленую выдержку. Японские «подранки» предприняли хитрый маневр, неожиданно разделившись — «Фудзи» заспешил к кораблям Того, а вот «Адзума» попробовала уходить к крейсерам Камимуры, что вели бой с броненосцами Макарова. И теперь Иессену предстояло выбирать, в кого разрядить орудия главного калибра, памятуя про известную поговорку о погоне за двумя зайцами. Но видимо, уроженец Лифляндской губернии о ней знал, и сделал практичный вывод, что топить нужно слабейший из кораблей в первую очередь, а там действовать по ситуации — и два русских броненосца открыли огонь по отползающей от них «Адзуме». Но «француженку» быстро настигли и стали незамедлительно охаживать из восьми стволов главного калибра, пустив в ход и всю шестидюймовую артиллерию.

Море вокруг броненосного крейсера буквально вскипело от многочисленных всплесков — броненосцы старались сблизиться на десять кабельтовых, тогда их двадцатипудовые снаряды просто начнут проламывать стальные плиты. Алексеев все хорошо рассмотрел, и это было самое приятное для него зрелище — нет ничего лучше, чем видеть, как при тебе расстреливают вражеский корабль, всаживая в него залп за залпом практически в упор. И видимо на «Адзуме» накопилось за два дня боев достаточное количество повреждений, к тому же ни один броненосный крейсер, даже такой хорошо защищенный, не может сражаться сразу с двумя броненосцами. Единственное спасение в бегстве, вот только что делать, если хода нет как такового, и корабль еле ползает по кипящему от снарядных всплесков морю.

И когда в атаку ринулись «соколы», выскочив из-за русских броненосцев, по ним стреляло всего несколько уцелевших противоминных пушки и ни одной главного и среднего калибра — артиллерия была полностью выбита. И столб от попадания торпеды стал своего рода сигналом для японского флота — тот сразу увеличил ход, стараясь разорвать дистанцию. Да оно и понятно, адмирал Того все это время крутился как узник возле столба, прикованный к нему крепкой железной цепью. Но теперь оковы пали, и у Алексеева возникло ощущение, что японский командующий принес своего рода ритуальную жертву, которой было нельзя пренебречь. Так поступает человек, бросающий кость голодной собаке со словами — «на, подавись».

— Ваше высокопревосходительство, «Фудзи» стал в строй третьим, за «Ясимой». Отряд отвернул к зюйду, Крейсера Камимуры прекратили бой с отрядом вице-адмирала Макарова.

— Вижу, — пробурчал недовольно Алексеев, всматриваясь в бинокль. Но то была видимость — адмирал был неимоверно рад, что удалось добить вражеский корабль и японцы отвернули к югу, быстро завершая перестроение в две кильватерные колонны — в одной четыре, в другой шесть кораблей. Причем заметно прибавили ход, демонстрируя нежелание продолжать сражение. Да и к чему, если нет цели и велики повреждения. Но они быстро отремонтируют свои корабли, а вот в Дальнем и Порт-Артуре работы затянутся надолго, так что лишние повреждения и русским кораблям не нужны. Вот только Степан Осипович упрям, и нужно воззвать к его рассудку, и нет ничего лучше, чтобы отдать от своего имени предложение.

— Поднимите немедленно сигнал — «неприятель бежал, нужно сберечь снаряды, значительны повреждения». Не вижу смысла в преследовании японцев — «Фудзи» нам не отдадут, их десять, нас восемь. Главное, уничтожить транспорты — на каждом из них многие сотни солдат и офицеров, и если они пойдут на корм рыбам, то мы и так достигли грандиозного успеха.

— Полностью согласен с вашим высокопревосходительством, — Витгефт явно не рвался в драку, все устали от нее, второй день кого угодно вымотает. И голос начальника штаба наполнился радостью, когда Вильгельм Карлович рассмотрел флаги, поднятые на «Пересвете».

— «Эскадре следовать в Дальний»!

Разная судьба у кораблей — и можно посочувствовать «Пересвету». Героически драться с неприятелем, погибнуть и «воскреснуть» под вражеским флагом…

Глава 44