Читаем Третий тайм полностью

Через пару часов вернулся отец, и одновременно с его возвращением радио перестало работать, стало быть, мы обесточены или подошли к аварийному остатку электроэнергии. Мотор уже не запускался.

Дорога была метрах в двухстах, и отец пошёл на неё, дабы найти машину с аккумулятором и запуститься.

Мне было грустно, что отцу пришлось идти и решать почти неразрешимую задачу- кто же в лес даже за 50 метров пойдёт?

Через 10 минут вернулся, а ещё через пару минут появился автомобиль нашего спасителя. А ещё через пару минут мотор нашей машины был запущен. Мы, конечно, задались вопросом, как отблагодарить нашего спасителя ( ни отец, ни я никаких бы денег не взяли.) Не взял их и спаситель наш, мусульманин Фарит, сказав, что не всё деньгами измеряется!

Я был почти счастлив- ни одни табуреточники- воры с девками- воровками живут в нашей стране!

Сегодня в бассейн ехал и рассказал эту историю водителю. Он тоже бы помог и денег бы не взял.

Именно это и есть наш народ, именно он и откликнулся на наводнение по реке Амур в Хабаровском крае!

Потом по расписанию наступила зима и семидесятая годовщина снятия Блокады. Я собрал почти всех лётчиков-Героев Ленинградского Неба. Это была достаточно трудоёмкая работа, но я её выполнил. Не было списка отдельного списка!

А в этот момент мне пришла в голову пришла сказка, которую я не мог записать, потому, что я занимался Героями Ленинградского Неба. Я рассказывал другим. Но другие говорили, чтобы я её писал. Даже на английский перевёл, потому, что у моих друзей дети есть.

Вот эта сказка

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИНДИЙСКОГО СЛОНИКА ИЛИ ПОЧЕМУ УШИ У АФРИКАНСКИХ СЛОНОВ БОЛЬШЕ, ЧЕМ У ИНДИЙСКИХ.

Это было даже дальше, чем, когда чай вывозили из Индии и Китая чайные клиперы в Европу и Америку, ещё до завоевания англичанами, голландцами и португальцами, и ещё до путешествия в Индию Афанасия Никитина, в общем, это было тогда, когда население острова Цейлона ещё и не думало отсоединяться и превращаться в Шри-Ланку.

Индийские трудящиеся загрузив свой немудрёный скарб на слонов отправлялись на вик-энд на Цейлон немного отдохнуть и поработать на чайных Цейлонских плантациях.

Это были времена, когда слоников оставляли на Восточном побережье полуострова Индостан, а большие слоны вместе с индусами и индусками отправлялись на Цейлон.В тот историко- географический день слонёнок остался совсем один. Ему было скучно. Чайки пролетали мимо, не обращая на маленького слонёнка никакого внимания.

Один раз появился тигр, но и он дружелюбно, и лениво скрылся зарослях джунглей. У берега лежало поваленное недавно дерево. Может от ветра. А может и уставшее стоять на солнцепёке. В общем, упало дерево сосем даже недавно. Его ветви были ещё даже зеленными.

Слонёнок взгромоздился на ствол, спрятав голову под веткой.

–Очень здорово! Слегка дует ветер и у воды не так жарко.

Он слегка оттолкнулся и поплыл. Вначале было интересно, но удаляясь от берега, слонёнок с удивлением заметил, что дна стало не видно, как и берега. Причём, ни побережья Индии, ни острова Цейлон. Рядом проплывали какие-то зубастые рыбины, а одна сочувственно заметила.

–Ну, ты и влип!

Слонёнок вовсе не влип, но было страшно.

Огромный диск солнца спрятался за горизонт, ещё долго оставляя на поверхности океана золотую искрящуюся дорогу, по которой плыл слонёнок. Было страшно, но интересно.

Подул ветер. Небо стало черным, зажглись звёзды.

Внезапно, у слонёнка зачесалось ухо. Он попытался почесать его торчавшей из ствола веткой, но чуть не упал в воду. А это было бы совсем некстати. Сзади, неотступно следовала зубастая рыбина, которая навязчиво следовала по пятам и только выжидала момента, чтобы укусить или даже откусить что-нибудь у слонёнка. Сама злая рыбина и не скрывала своих кровожадно- хищнических целей.

Слонёнок захлопал ушами, пытаясь справится с наступающей чесоткой, как вдруг почувствовал, что ухо надувается, а скорость бревна увеличивается, потому, что кровожадная рыбина стала отставать. Тогда слонёнок растопырил оба уха. Их тотчас надул ветер и понёс слоника навстречу новым приключениям. А сзади бултахалась зубастая рыбина, прося сбавить ход.

Но слоник был индийским, потому сообразительным. Он не спрятал свои уши, а так с растопыренными ушами и продолжал пересекать воды Индийского Океана.

Уже забрезжил рассвет и все листья уже были съедены, а покрытый зеленью вдали остров растворялся вдали, а солнце начинало палить ещё сильнее. Но слонёнок не растерялся. Слонёнок, слегка присел и опустил свой хобот в набегающую волну, при этом не убирая ушей, немного всосал. Он уже знал, что тёплая и совсем не вкусная, потому, что солёная, а потому выплюнул воду вверх. Капли воды, переливаясь всеми цветами радуги, дождём падали на его спину и приводили его в восторг! Слонёнок напрягся, оттопырил ещё уши, вытянул хобот и победно затрубил!

Ветер крепчал, волны усиливались, небо заволакивала облачность.

–Циклон -подумал слонёнок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее