Третий удар. «Зверобои» из будущего

И все-таки я рада, что судьба меня свела с таким волком. Давно я не сражалась с по-настоящему сильным противником. Расстрелянная в Ровно комендатура не в счет. Что за радость устраивать расстрел, заранее зная, что они не смогут оказать действенного сопротивления. Рассчитать получше схему движения по кабинету и внезапно атаковать — никто из этих «высокопосадовцив» так и не понял, что же случилось. А тут лицом к лицу! От такого адреналин из ушей течет!

— Ты есть майор Иванов!

Вот те раз! Откуда он знает? Русский у него с акцентом и неправильными ударениями, но вполне понимаем.

— Я есть думать про Выборг и знать, что есть командир спецгрупп фролянд! Ты есть она!

— Додумался, значит! А ты кто? — удивление быстро прошло, но озадачил он меня конкретно.

— Я есть гауптштурмфюрер Ойген Мюльсен! Я хотеть быть Выборг, но меня там не пустить. Я хотеть встреча с тобой. Ты убить мой друг! Ты многих убить Ровно!

— Рада, что ты тоже почувствовал, что значит терять друзей! Это вам за моего мужа!

— Ваш муж есть тот человек, который быть у нас?

— Вот именно!

— Он есть хороший воин. Он молчать, когда я с ним говорить!

— Ах ты мудак! Так ты его пытал?! — никогда не думала, что кому-то удастся вывести меня из равновесия посредине боя. — Сдохни, ублюдок!

Дальнейшее я помню мало. Помню, что рвалась во что бы то ни стало к горлу эсэсовца. Порвать к чертям собачьим! Задыхалась, плевала кровью, но это было так незначительно по сравнению с тем, что он еще был жив! Я должна была его убить, несмотря ни на что!

Очнулась я стоя на коленях возле лежащего немца. Очнулась — это слабо сказано. Кто-то аккуратно дотронулся до моего плеча, и я поняла, что давно уже вот так стою и бессмысленно смотрю на рукоять кинжала, воткнутого в грудь врага. Выстрелов больше не слышно. А вокруг стоят люди. Мой, изрядно потрепанный, отряд, а в стороне какие-то незнакомые мужики. Кажется, все закончилось.

— Летт? — голос сзади вроде бы знакомый. Можно, наверное, уже расслабиться. А не могу.

Дрожь бьет все сильнее.

— Леха? — позвала я. — Леха?

Тишина. Никто не отозвался. Почему? Я же за ним пришла! Где он?

— Лешенька, прости!

Как я могла извиниться перед ним за то, что допустила тот ужас, через который ему пришлось пройти? Почему я так медлила? Почему не поспешила?

— Ника… — это уже другой голос. Кто-то становится рядом со мной и обнимает меня за плечи.

— Все хорошо, Ника. Все хорошо. Леша уже в тылу, в госпитале. С ним все хорошо.

Я хватаю этого человека за шкирки и прижимаю голову к его груди. Мне надо спрятаться, чтобы никто не увидел, как слезы текут у меня из глаз, а тело содрогается от рыданий.

— Я есть любить убивать их всех. Я их всех на хрен… — шепчу я, наворачивая маты один круче другого. Будто эта нецензурщина может выплеснуть мою боль. Наивная… но мне и вправду становится легче.

Игрок пытается меня обнять. А вот это уже лишнее. Последний раз вздыхаю и выпрямляюсь.

Встаю и ухожу за деревья. Недалеко. Просто мне надо сейчас побыть одной. Прийти в себя и после боя, и после всего сказанного немцем. Подумать.

— Ничего себе баба! — приглушенное удивление, будто толчок в спину.

Ладно, с этим мы разберемся позже…

Степан

— Сосна-1, здесь Роща, вперед, дави гадов. В застройку без пехоты не лезть!

— Принято.

Медленно набирая скорость, танки движутся к перепаханным позициям на окраине небольшого городка. Сам городок затянут дымом и пылью — по нему только что отработали штурмовики и артиллерия. Изредка то один, то другой выплевывает снаряд туда, где ему показалось подозрительное шевеление, но это перестраховка, не больше. Немцы держали победу за хвост, но выпустили, улетела, и теперь советская пехота дочистит то, что осталось в живых после работы летчиков и артиллеристов.

Мы почти успели! Почти потому, что наш авангард вошел в городок одновременно с авангардом шестой танковой дивизии. Завязался встречный бой на улицах, в котором новые немецкие танки со «старыми», частично еще до войны подготовленными экипажами, одержали победу — наш передовой отряд отступил, не сумев даже зацепиться за окраину. А потом в игру вступили основные силы — этакая мини-Прохоровка. Немецкая пехота закрепилась в застройке (вернее, попыталась это сделать), а танки ударили во фланг наступавшим бригадам. У них могло получиться, если бы они в свою очередь не подставились под удар Т-42…

— Сергеев, твои дрова куда лезут?!

— Виноват. «Тройка», заснул, что ли?

Ничего не скажу, было страшно, хоть и наблюдали со стороны. А может быть, именно поэтому — в горячке боя многого не замечаешь. Когда медленно, как в кошмаре, кувыркаясь, летит башня, когда горящие люди катаются по земле, стараясь сбить пламя, когда… Впрочем, рассказывать все равно бессмысленно.

— Чисто.

— Добро. Идем дальше.