Третий удар. «Зверобои» из будущего

Передо мной стоит строй 124-й танковой бригады. Они только три дня назад сдали всю свою технику на танкоремонтный завод, а вчера были пополнены людьми до штатного расписания. Это будет первая бригада, полностью вооруженная танками ИС. До них мы поставляли в другие части партии по три-пять машин. По такому грандиозному поводу решили передачу танков провести в торжественной обстановке. Комиссар бригады полковник Сочугов произнес небольшую речь о том, что в своих прошлых боях бригада заслужила право на новые сверхмощные танки и постарается не ударить в грязь лицом. Я тоже сказал бойцам несколько напутственных слов от лица заводчан, попросил бить врага с помощью новых танков так, чтобы враг думал, что его атакует не бригада, а целый корпус. Командир бригады в ответ пообещал беречь технику и довести эти машины до Берлина. Кроме сорока шести ИСов, бригада также получила три Т-40, двадцать грузовиков ЗИС-36 и десять бензовозов на их базе. Танкистам предстоял дальний путь, их перебрасывали с нашего фронта под Смоленск, где началось что-то большое и кровопролитное.

Ника

Алекс приехал на машине минут за тридцать до вылета. Сразу отозвал нас в сторонку. Вместе с ним приехал и Ващенко, но он остался в машине. Вид у моего бравого лейтенанта был, мягко выражаясь, охреневший. Мы сели за поленницей дров, и Алексеев начал.

— По информации нашего агента, в Ровно через пять дней состоится встреча Геринга, обергруппенфюрера СС Эйхе и рейхсканцлера Коха. Наша задача — уничтожение этих лиц.

Я прибалдела:

— Что, Букварю фуражек в коллекцию не хватает? А агент — это случайно не Кузнецов?

— Кто такой Букварь? При чем тут коллекция фуражек? Откуда вы знаете фамилию разведчика?

Я потерла виски. Геринг любил ездить читать лекции, а под Ровно аж три концлагеря — вотчина Теодора Эйхе, ну а Эрик Кох с удовольствием присоединится к этой теплой компании. А вот валить их всех разом… дело трудное и почти невозможное. Это вам не бункер штурмовать! Такие звери к себе чужих и на снайперский выстрел не подпустят. Конечно, здесь еще не знают расстановку охраны по принципу трех кругов — личная, скрытая и снайперское прикрытие, но и они не дураки.

— Что еще? — На вопросы СБ я старалась не отвлекаться.

— Да. Пароли, явки, прикрытие. Все местные.

— Сколько человек в курсе операции?

— Пятеро. Включая нас. Один здесь и один там, — Алексеев ткнул пальцем в небо.

— Ага, лично Судоплатов.

— Ника Алексеевна, я не говорил.

— Вот и не говори. Сама знаю. Дальше — где и когда они встречаются?

— Нет информации.

— Как же планировалось?

— Сказали, чтобы мы ориентировались на месте.

— Ага. Подойдем и скажем: «Станьте, пожалуйста, в ряд. Мы тут местные диверсанты и очень хотим вас немного пострелять!» Пять дней на подготовку! Это маразм! Я так еще не работала! Без плана, без ни хрена! А местные что?

— Им приказано содействовать группе в полной мере.

— Хорошо. Нас встречать будут?

— Да.

— Нет, нет. Подожди. — Смутное предчувствие или аналогия со «встречей» Ярошенко. — Нет, я не хочу, чтобы нас сразу встречали. Не уверена.

— Но радиограмма, подтверждающая встречу, уже получена! Следующий сеанс связи должен быть утром, вместе с нами…

— Сказать, чтобы не встречали, — это тоже не выход. Прыгать будем… но в соседний район. Немного рядом. Кстати, СБ, будем прыгать попарно — ваш и наш. Летчикам задачу ставим мы или они получили предписания?

— Ващенко должен дать координаты.

— Вот пусть и позаботится о небольшом «промахе». — Выдохнула. Все-таки что-то тут не так. И задание — просто самоубийство. Но упускать такой случай, как прилет Геринга на украинскую землю, просто грех.

— Алекс, передай пароли, явки СБ. А вы, товарищ капитан, примите как данное то, что многие ваши вопросы останутся без ответов. Понятно? И некоторую специфичность общения. Я вам уже это говорила. Ну вот, — я развела руками, — вот так и работаем.

Семен Борисович прищурился, но только хмыкнул в ответ на мои замечания.

— Понятно, товарищ Летт. Кажется, я начинаю к вам привыкать.

— Ничего, привыкнете. Алекс, начинай.

То, что может Алексеев, — это уникально даже в мое далекое время, а уж здесь и вообще феномен. Но такие люди не так уж и редки. Просто рассмотреть их и понять тяжело. Алекс закрывает глаза и по памяти, тихо и не спеша воспроизводит полностью десять страниц текста, увидев их один раз и то вскользь. Фотографическая память. А уж если посидит над книгой хотя бы с часик — то и полностью продублирует ее со всеми знаками препинания. Я раньше тоже запоминала книги почти дословно и часто на экзаменах ругалась с учителями, уверенными, что я списывала. Да и вещи из коллекций запоминала на раз. Увидев ее в другом месте и у другого коллекционера, нередко ставила последних в тупик, указывая на вновь приобретенные экспонаты. Но до Алекса мне далеко.

Олег

Пока разведчики не вернулись, я тоже решил посмотреть, что и как происходит. Далеко уходить я не стал и просто засел у ближайшей дороги. По ней сплошным потоком шли немцы. Вначале ничего нового я не увидел — техника была стандартной, но через час…