Третий угол

Нет, я не понимала. В смысле, про сарказм до меня дошло, но… это что, они не расстались после моего сообщения?

Мои мысли прервал Костя, которому надоело копаться в багажнике джипа:

– Вы там еще долго будете говорить?

Точно!

– А зачем тогда ты, – ткнула я в его сторону, – у Насти про меня спрашивал?

– Я же говорил, твоя девушка сразу ей все растреплет.

Сказав это, мой любимый почему-то пошел к подъезду. Я уже устала сегодня охреневать.

– Стас попросил, – пожал плечами Костя. – Надо же было понять, что за девчонка к нему лезет.

Это я лезу?! Да стоит мне пальцами щелкнуть, ко мне очередь из парней выстроится!

Стас, как оказалось, выкинул в урну окурок и вернулся к нам.

– Ты думаешь, что я к тебе лезу? – ткнула я в него пальцем. – Да я… Да ты…

От возмущения у меня даже слова закончились. Зато парень снова засиял. Так бы и убила!

– То есть ты тоже на меня никаких видов не имеешь? Супер! Хорошо, что мы это прояснили. А теперь иди, пожалуйста, куда шла, нам машину надо разгрузить.

Я гневно фыркнула и пошла в сторону своего дома. Проходя мимо открытого багажника, не удержалась и покосилась, чтобы понять, что там перебирал Костя. Внутри лежали какие-то доски и мешки.

Глава 12. Романтическая

Катя

– Если. Ты. Еще. Раз, – я разделяла слова ударами. – Сядешь. За руль. Сонный. Я. Спрячу. Ключи.

– Правое бедро доверни, – посоветовал Стас.

Я опустила руки и уткнулась лбом в грушу.

– Еще потренируешься?

Вместо ответа я расстегнула зубами липучки на перчатках. Это было достаточно информативно. Повесив экипировку на место, я рухнула на кровать рядом со Стасом. Удобная вещь – боксерская груша. Помолотила ее несколько минут – и вся агрессия испарилась.

– Я спал, – нарушил тишину парень.

– Сколько? Час? Два? Я понимаю, ремонт – святое, а у Кости своей машины нет. Но после ночной смены садиться за руль… Это опасно!

А еще – бесполезно возмущаться. Стас значение слова «опасность» вообще знает?

– Ты же понимаешь, я волнуюсь за тебя, – это было сказано уже спокойным тоном.

– Я понимаю. Приподнимись немного.

Когда я выполнила просьбу, парень обнял меня и притянул ближе к себе. Минуту мы лежали молча. Глупо надеяться, что мои рассуждения об осторожности повлияют на Стаса. С другой стороны, полтора года назад я бы не поверила, что мы с ним можем встречаться. Он – красавец-спортсмен. Я – подслеповатая истеричка. Кто ж знал, что у Стаса такой извращенный вкус.

И кто бы мог представить, что после признания в любви я не брошусь на шею такому парню? А вот не бросилась. Тут уж спасибо моему бывшему, который надолго отбил желание заводить новые отношения. К счастью, не навсегда.

Иногда я пытаюсь вспомнить, в какой момент мое отношение к Стасу поменялось. Но не получается. Это произошло как-то постепенно. Поначалу я списывала тоску по нему на привязанность. Стоило найти человека, который обо мне заботится – и тут его забирают в армию. А потом, после очередной увольнительной, я поняла, что мне недостаточно просто прогулок за руку и разговоров.

Я хотела снова влюбиться. Улыбаться, вспоминая о человеке. Хотела хотеть быть с ним рядом. Прижаться, крепко обнять и не отпускать. Слышать «люблю тебя», произнесенное в мой адрес хрипловатым голосом.

Я хотела снова почувствовать себя обычной девушкой.

Проблема в том, что Стас не был обделен женским вниманием. Несколько раз при мне к нему подходили знакомиться. А сколько таких эпизодов было без моего присутствия, представлять не хотелось. Мой друг всех отшивал, но вдруг рано или поздно ему бы надоело ждать, пока я разберусь со своими тараканами в голове?

В тот день я ехала к нему с одной мыслью: вдруг опоздала? Что, если парень уже перебесился, забил на чувства ко мне (или понял, что они были простым увлечением) и нашел себе кого-то другую? И что мне тогда делать? Да, знаю, сама буду виновата. Он же не Пенелопа, а я не Одиссей, чтобы двадцать лет ждать меня. И еще в голове билась совсем безумная мысль: вдруг его увольнительной за что-то лишили, а я зря еду? Потом опять буду ходить, мучаться, фантазировать, как Стас меня отошьет.

Я подошла к КПП за несколько минут до того, как парень ко мне вышел. Как всегда, он улыбнулся, подошел, хотел поцеловать в щеку. Я успела раньше повернуться лицом, встать на цыпочки и прижаться губами к его губам. Оттолкнет? Поймет, зачем я это делаю?

Его рука легла на мою талию. Стас целовал меня жадно, будто ставил клеймо. «Она моя, не приближайтесь».

Наконец под аплодисменты его сослуживцев мы разошлись на шаг. Парень смотрел на меня одновременно радостно и недоверчиво. Будто не был до конца уверен, что только что произошло. А я не знала, что сказать. Все тезисы, набросанные по дороге, вылетели из головы.

Мы так ничего и не обсудили. Просто с этого момента вели себя так, будто давно встречаемся. Период «притирки» был пройден нами больше полугода назад. Совместные походы в кафе, ночевки, просмотры фильмов. Только теперь я могла виснуть на Стасе, не вызывая вопросов у его друзей.

– О чем можно думать с таким счастливым лицом? – вырвал меня из воспоминаний сам виновник оного.