Третий Вавилон

В пятнадцать десять Управление НАСА коротко сообщило, что двадцать минут назад с космодрома на мысе Канаверал после проверки топливных систем был произведен очередной запуск космического челнока «Скайлеб» с экипажем на борту. Первые семьдесят шесть секунд характеристики полета были устойчивыми и отчетливо совпадали с расчетными. На семьдесят седьмой секунде произошел взрыв, связь с кораблем прервалась, по данным телеметрических наблюдений капсула экипажа перестала существовать — обломки ее рухнули в Атлантический океан. Службы ВВС США и военно-морские соединения, находящиеся в данном районе, производят интенсивный поиск остатков. Шансы на спасение людей минимальные.

Через три минуты я начал отработку Ангела Смерти — дешифровка второго эпизода по материалам из Климон-Бей (безумный оператор Ван Гилмор).

В пятнадцать сорок пять ЮСИА сообщило о волнениях на Пеннейских островах: части путчистов удалось затвориться в казармах столичного гарнизона, там была радиостанция — и в течение последующего часа вместо того, чтобы работать, я был вынужден принимать копии протестов, передаваемых нам из МИДа: западные специалисты по международному праву квалифицировали ридинг Нострадамуса о Пеннеях как вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Дискутировалось предложение — временно заблокировать трансокеанскую линию и отключить синхронизацию спутников связи, — то есть изолировать материки. Обстановка сгущалась. К исходу этого часа мне вторично позвонили по красному телефону и довольно настойчиво попросили всемерно ускорить поиск.

Выхода не было.

К семнадцати часам я вчерне собрал мозаику и передал ее на ВЦ. Муляж был смонтирован по пяти координатам: доктор Гертвиг, Удмуртская АССР, леса под Минском (1942 г.), имя и красный сектор Нострадамуса, — за исключением последнего это были все недостоверные позиции. Я не ждал никаких результатов. Муляж начинает жить, если масса исходных сведений оказывается способной к логической самоорганизации — для этого необходимо достаточно большое количество информации. Или — если координаты фокусируются в очень узком пространственно-временном локусе, — «обжимая образ». Здесь же разброс был громадный. Оператор на ВЦ так и резюмировал:

— Ничего не выйдет.

— Делайте! — приказал я.

Следующие два часа были посвящены демиургам. На официальный запрос мы получили такой же официальный ответ: «Правительству США ничего не известно о существовании секретной группы „Ахурамазда“, перечисленные в запросе личности: Трисмегист, Шинна и Петрус не фигурируют в полицейских картотеках страны, в названном районе — Оддингтон (Скайла) — находится частная психиатрическая больница, не имеющая отношения к государственным учреждениям США». Были приложены фотоснимки: уютные одноэтажные домики, утопающие среди ярких роз, чистые асфальтовые дорожки между ними, прозрачная стена из орогласса с колючей проволокой наверху. Вот так. Я не сомневался, что сейчас там действительно частная психиатрическая больница. Это была оборванная нить. Группа перебазировалась. Видимо, речь шла о попытке достичь ридинг-эффекта у наиболее одаренных экстрасенсов (демиургов) за счет насильственного искажения психики. Скорее всего — глубокий гипноз, наркотики и постоянная обработка психотропными анаболиками. В сообщении Клауса не случайно упоминался «Безумный Ганс». Судя по тому, что я наблюдал в Климон-Бей, этот блокатор нейронов из группы боевых ОВ действительно может вызвать нечто похожее на ридинг, — правда, при полной деформации психики, за пределами сознания.

Для нас этот путь был закрыт.

Несомненно.

В девятнадцать ноль-ноль мне позвонили с ВЦ и сообщили, что муляж развалился.

— Мы можем запустить его еще раз, если хотите, — скучно заявил оператор. — Но без новых координат результат будет точно такой же.

— Запускайте, — велел я.

В девятнадцать тридцать было принято предложение Бьеклина о проведении следственного эксперимента со «Звездной группой».

Я не видел в этом никакой пользы.

В двадцать часов мне сообщили, что муляж развалился вторично.

До двадцати пятнадцати я предавался унынию.

В двадцать двадцать пять начали поступать первые обрывочные данные по Ангелу Смерти.

А примерно через полчаса снова ожил красный телефон и деревянный, сухой, белый от старости голос в пластмассовом нутре его тягуче произнес:

— Алексей Викторович? Добрый вечер. Пожалуйста, уделите минутку — у меня к вам небольшая просьба. С вами говорит Нострадамус…

— Слушаю вас, — леденея кончиками пальцев, очень спокойно ответил я.

Я действительно не волновался.

Был двадцать один час — ровно.

8. АНГЕЛ СМЕРТИ