Третий виток (СИ)

– Господа, я ценю ваши чувства, но у нас есть проблема, – сказал он. – Если информация, которую доверила мне Кэрри, а затем подтвердил Максим, соответствует истине, то наши шансы на воссоединение с прежней Землей ежеминутно уменьшаются. Полагаю, вас это должно волновать даже больше, чем всех остальных жителей Терры…

– Да, но здесь мы, по-видимому, бессильны? – вздохнул Макс. – Правда, иногда меня охватывает странное ощущение…

– Словно ты не можешь вспомнить что-то очень важное? – вклинилась Кэрри.

– Нет… – Макс досадливо прищурился. – Не «вспомнить», а понять!

– На меня тоже частенько накатывает нечто подобное, – пробормотал Хенк.

Остальные дружно закивали.

– Побочный эффект замещения сознания, – предположил Тед. Его басовитый, грудной голос никак не вязался с образом прежнего Тедди. – Если бы облако знало, как уничтожить эту энергетическую тварь, то, наверняка, использовало бы любую возможность, чтобы с ней поквитаться, и в первую очередь сообщило бы нам парочку полезных советов… – Он вдруг изменился в лице, оно стало каким-то испуганным и по-детски беспомощным. Дыхание превратилось в тяжелый прерывистый шепот, на лбу выступила испарина.

Казалось, Тед умирает. Игорь бросился к нему, но прежде чем он успел что-либо предпринять, Шерон опрокинула кресло и без чувств распласталась на полу. Хенк завалился на бок, его глаза были пусты. Жанет и Кэрри тоже потеряли сознание, будто мгновенно заснули, уронив головы на грудь. Макс пополз к двери, но через несколько секунд обессилел и затих. Лишь Тед продолжал что-то хрипеть Игорю в лицо. Федоров не понимал, что происходит, и сам был на грани обморока, однако, все же найдя в себе силы, прочитал по губам Теда единственную повторяемую им фразу. В данной ситуации она звучала совершенно дико.

«Мы спасем человечество…», – в исступлении твердил негр.

Глава 4. Вторжение. Этот Мир принадлежит мне!

1

Для полного расконсервирования корабля требовалось чуть более пяти часов. За это время бортовой компьютер дотошно «прощупывал» системы управления, тестировал навигационное оборудование, выводил на режим главный реактор и разогревал дублирующий. Все, что могло подзарядиться, – подзаряжалось, все, что должно было постоянно двигаться, – смазывалось.

Поисковик медленно оживал. Считается, что бездушная электроника любого интеллектуального уровня не способна испытывать никаких эмоций. Оно, конечно, верно, но, наблюдая за веселым перемигиванием технических мониторов, Игорь готов был поверить, будто это не так. Казалось, что звездолет рад новой встрече с человеком и, как заждавшийся хозяина пес, счастлив вновь услужить ему, а бегущие по экранам сухие протоколы опроса датчиков – не более чем символическое виляние хвостом.

– Прелесть! – Стас блаженно улыбнулся. – Хорошая идея, а то я бы совсем раскис. – Он медленно покачивался, откинувшись на спинку кресла.

– Неизвестно, что нас там ждет… – осторожно заметил Игорь.

– Один хрен когда-нибудь помрем, – легкомысленно отмахнулся Стас. – Почему не сделать это красиво?

– Не обольщайся… – Игорь чувствовал себя предателем.

– Стараюсь, но я уверен, что нам повезет.

Игорь, напротив, ни в чем уверен не был, но именно это и вселяло в него надежду.

– Пойду, съем чего-нибудь, – хмуро сказал он, выбираясь из пилотского кресла.

– Ага, – усмехнулся Стас, – подкрепи нервишки. – И, погасив улыбку, озабоченно добавил: – Что-то ты неважно выглядишь.

– Да уж… – кивнул Федоров с порога рубки и заспешил прочь. Однако путь его лежал совсем не на камбуз. Миновав технические отсеки, он спустился на жилой уровень. Капитанская каюта была по-казенному пуста. Свои вещи они со Стасом бросили прямо возле шлюзовой камеры. Игорь подошел к сейфу с оружием, остановился. На секунду задумался. Потом тяжело вздохнул и неожиданно врезал кулаком по прикрывавшей железную дверцу декоративной пластиковой панели. Та слабо хрустнула, но на вид осталась совершенно невредимой. А внутри? Что бы она сейчас ощущала, будь у нее хоть капля разума? Боль? Обиду? Желание отомстить? Оправдывают ли высокие цели подлость и вероломство? В некоторых случаях, наверное, – да, но это не избавляет подлеца от душевных терзаний, если, конечно, он вообще на них способен. То, что требовали от Игоря обстоятельства, продиктованные этими самыми целями, ему отчаянно не нравилось, но иного варианта, пожалуй, и впрямь не было.

Со дня той тревожной встречи прошло уже больше недели, а Игорю до сих пор снились закатившиеся глаза Теда и его предсмертный хрип.

Слава Богу, тогда никто не умер.