Треугольник

У Влады с Данилом родилась чудесная девочка, которую назвали Василисой. Как они и договаривались, отчество у девочки было Даниловна, а фамилия… Ластовка. Влада пока не дала согласие на брак с Данилом, все опасалась чего-то. Девочку они крестили, крестными были Гельд и Троян.

В отношениях между Владой и Данилом было все гладко, им действительно было хорошо вместе, Влада уже забыла, когда вспоминала о Дорогове, теперь она была счастлива. Данил был очень нежным и заботливым, он делал всё для своих девочек. Василёк, как он её ласково называл, засыпала только на его руках, а Влада — она расцвета рядом с ним. Она любила этого мужчину, пусть не страстной и сжигающей любовью, но любила, сильно любила, за то тепло, что он им дарил, за то, что он просто есть у них с дочерью. Это не было чувством благодарности, жалости или еще чего-либо, это была любовь, обыкновенная любовь между мужчиной и женщиной. Она была счастлива.

За этот год Дорогов словно с цепи сорвался, пустился во все тяжкие, пил, гулял. В семье были сплошные ссоры, его бесила его жена, её беспрекословное подчинение, ему хотелось пережить бурю страстей, как было у них с Ластовкой. Ластовка… как же его тянуло к ней, он готов был разорвать сделку с Медовым, но бумаги подписаны, обещания даны, назад пути нет. Но что ж так на душе то погано! Влада, Владочка, его девочка. Как она живет, как она пережила его уход. А он не может пережить, ему плохо, ему нужен его наркотик, она, она его наркотик, его жизненная сила, его жизнь. Каждый вечер он запирался у себя в кабинете в клубе и пил, просто бухал, бухал по-черному! Троян несколько раз вытаскивал его из запоя, ругался, кричал, что разорвет с ним сотрудничество, так как Дорогов уже начал засовывать свой клуб в жопу. Это отрезвляло, на месяц, на два, но потом всё повторялось.

Однажды находясь в очередном запое, Дорогов сам позвонил Трояну и бредил, просил, что бы тот попросил Аню привезти к нему Ластовку. Он кричал, ругался, умолял. Михаилу надоели его пьяные выкрутасы, он снова поехал в клуб приводить друга в чувство. Зайдя в кабинет, где стоял стойкий запах алкоголя, перегара и другого говна, Троян как следует встряхнул сидящего со стаканом пьяного друга.

— Когда ты возьмешься за ум, придурок! Всё пробухаешь, включая мозг!

— А, Миха, это ты, а я пью! Ты представь, чуть больше года назад я совершил свою самую поганую сделку!

— Началось! Белочка посетила?

— Нет, не белочка. Медовой приходил.

Троян напрягся, причем здесь гражданский муж Влады? И откуда Дорогов знает Данила?

— Кто?

— Медовой Данил, знаешь такого? Вот, а я знаю, мы сделку сделали, крутую сделку, я продал, он купил…

— Купил — продал, пьяный бред!

— А ты в курсе, что я развелся? Месяц назад официально получил документы о разводе.

— Развелся? С Вероникой?

— Ага, прикинь, откупился от неё, отдал то, что дал мне Медовой.

— Не беси меня, придурок. Что за бредни! — Трояна бесил этот бред друга, нормально бы говорил, а не выдавал порционно.

— Вот, представляешь, — Дорогов еле шевелил языком, благо сидел он нормально, не соскальзывая с кресла на пол, Троян придерживал друга от неминуемого падения, уж очень ему хотелось дослушать историю, — мне заплатили за одну, а я отдал это другой.

— Кто заплатил, что заплатил, за кого, кому?! Дима, нормально изъясняйся!

— Нууууу, что здесь не понятно, то! — Дима икнул. — Я продал Ластовку Медовому.

— Ты что?

— Продал Владочку, за помещение в новостройке. А потом подарил его жене в обмен на развод. Вот так! Я тварь да? Я плохой человек, я продал женщину, которую люблю?!

Трояна словно ударили поддых. Его друг продал Владу, просто как вещь, взял и продал. Да и Данил тоже хорош, бизнесмен чертов!

— Ты, урод, что ты сделал, повтори, повтори, что бы я услышал и понял!

Дорогов попытался встать с кресла, повернулся лицом к Трояну и прокричал:

— Я продал её, за помещение, продал! А Медовой купил, заплатил мне за Владу! Ты понимаешь теперь, понимаешь? Слышишь меня? Хорошо слышишь?

Троян не выдержал, кулак приземлился прямо в левую скулу Дорогова.

— Сука ты! Просто сука! Мало того, что изнасиловал её, я, кстати, за это тебе еще морду должен был разбить, так ты еще и как с вещью поступил с Владой! И ты смеешь говорить о какой-то любви к ней? Да ты ни кого не любишь, ни кого кроме себя! Урод!

— Да что ты знаешь о любви? Меня всего ломает без неё, я погибаю, может, и пью я именно по этой причине, по причине мук совести и сломанного сердца!

— Мук совести, я не ослышался? Да мало тебе таких мук, мало, за то, что ты сделал! Сломанное сердце у него, посмотрите-ка, у тебя нет сердца в помине, и не было никогда! Предупреждаю тебя, держись подальше от Ластовки и от Ани, не подходи к ним, ты меня понял. А теперь приводи себя в порядок, возьми себя в руки, завязывай бухать!!!

— Как она? — прохрипел Дорогов.

— Забудь, забудь про неё. Ты продал её, сам, своими руками продал!

— Ну скажи, умоляю!

— У неё все хорошо. Она счастлива!!! Забудь о ней, оставь её в покое, дай ей жить!