Треугольник

Дмитрий же наоборот был в бешенстве. Медовой промыл ей мозги, возможно, угрожал, она не по своей воле произнесла эти гадкие и противные слова! Нет, наверное, он ослышался, Влада просто не могла выбрать Медового, не могла. Он помнил её страсть, помнил, как она хотела его, как её тянуло к нему. Это просто не могло исчезнуть в одночасье, не могло!

— Любимая, что ты говоришь? Послушай себя, послушай, ты не можешь перечеркнуть всё, что было, между нами, ты не можешь выкинуть нашу любовь на помойку. Ты хочешь меня, я прекрасно это помню, там у тебя в квартире, ты же хотела, ты практически была моей. И ты хочешь сказать, что это ничего не значит, что это всё в прошлом? Не верю! Не верю!

Дорогов схватил женщину, сжал в своих объятьях и поцеловал, просто приник к её губам, ища доказательства своей правоты. Влада не ответила, на этот раз она устояла. Её руки продолжали висеть плетьми вдоль её тела, губы были сомкнуты, глаза открыты и смотрели на Дорогова.

— Чёрт, чёрт, — заорал Дмитрий, отстраняясь от неё, — что он сказал тебе? Чем шантажирует, чем угрожает? Ответь, Влада. Я знаю, что он настроил тебя против меня, но мы сможем победить, надо просто бороться. Милая, любимая, единственная, борись за меня, борись за нас!!!

— Он не угрожает и не шантажирует, он просто отпустил меня поговорить с тобой, от своего имени, понимаешь, это мои мысли, мои чувства, мои слова. В них нет ни слова Медового, это мои слова. Скажи мне, если ты меня так любил и так любишь, почему ты сам не боролся за меня? За нашу любовь? Почему ты меня тупо продал? А второй раз — просто отступил, отдал меня и свою дочь без борьбы? Почему ты заставляешь меня бороться, а сам этого никогда не делал? Почему? Почему? — теперь Влада срывалась на крик, она хотела выплеснуть всю свою боль и горечь за все эти годы, что копила её в себе.

— Дима, я устала, — теперь уже Влада практически шептала, — моя жизнь — сплошная борьба, когда на горизонте появляешься ты. Я боролась с тобой, боролась за тебя, а сейчас я борюсь за своё счастье и за счастье дочери. А наше с ней счастье — это мой муж, Данил Медовой — вот имя моему счастью и счастью Василиски. Не ты, Дорогов Дмитрий, нет, вовсе не ты, а Данил — мой муж, моя семья, моя любовь.

НЕТ.

ЭТО НЕ ЕЁ СЛОВА.

ОН ИХ НЕ СЛЫШАЛ.

НЕ ХОЧЕТ ИХ СЛЫШАТЬ.

ПУСТЬ ОНА ЗАМОЛЧИТ.

ОНА ГОВОРИТ НЕ ТО, ЧТО НУЖНО.

Дмитрий не верит, не хочет верить в то, что услышал. «Чёрт, чёрт, дьявол её побери, что за фигню она несет». Мужчина мотает головой, сжимая её руками, словно закрываясь от слов Влады. Делает пару шагов назад, затем, развернувшись, подходит к Владе и, прислонив свой лоб к её лбу, произносит:

— Не верю! Ни одному твоему слову НЕ ВЕРЮ! Не хочу верить, не буду! Ты моя женщина, была ей и ею и останешься!

Сминая её губы, он доказывает Владе, что не собирается её отпускать. Его язык проникает в её рот, лаская её, заставляя раскрыться, рука, собственническим жестом, хватает её за волосы, в надежде подчинить себе эту строптивую женщину. Он сгорал от своей не контролируемой страсти, от захлестнувшей его ненависти и от раздирающей душу любви к Владе.

Пересилив себя, Влада отталкивает от себя Диму, закрывает лицо руками.

— Дима, Димочка, пожалуйста, не надо так поступать со мной, прими мои слова, прими моё решение. Я выбираю семью, выбираю своего мужа. Не надо меня заставлять изменить Данилу, я не хочу. Пожалуйста, не надо рвать меня сейчас, не надо. Если ты меня действительно любишь, отпусти, отпусти нас, иначе это не жизнь, а пытка. А я хочу жить, очень хочу жить, — по её щекам катились слезы, плечи сотрясались от рыданий. Убрав от своего лица ладони, она посмотрела на Дорогова, заплаканными глазами, в которых было такое отчаяние, такая боль, что у Димы защемило в груди.

Что он делает, что?! Мучает любимую женщину, понуждает её, опять, опять ломает её.

Осторожно обхватив ладонями её заплаканное лицо, он заглянул в её глаза, её красивые карие глаза:

— Прости меня! — прошептал Дорогов, убирая поцелуями слезинки с её лица, — прости, что не уберег, прости, что отдал тебя ему…

— Поцелуй меня напоследок, как целовал меня только ты, — прошептала Влада, обхватывая его шею руками и прижимаясь к нему всем своим телом. — Напоследок, на прощание!

Осторожно, словно боясь разрушить, что-то хрупкое и невидимое, Дима прикоснулся губами к её губам, лаская их языком, заставляя раскрыться. Он сжал Владу в своих объятиях так сильно, что еще чуть-чуть и у неё треснут ребра от его хватки, но она молчит, она целует его в ответ, повторяя своим языком у него во рту то, что он делает у неё во рту своим. Они выпивают стоны друг друга, они стали единым целым….

Именно эта картина предстала перед глазами Волковой Алины, которую принесла нелегкая в кабинет к Дорогову.

Глава 33

— Я тебе сейчас все космы повыдергаю, сука, — зашипела Алина, войдя в кабинет.

Влада отшатнулась от Димы и уставилась на вошедшую девушку.