Треугольник

– Существует понятие «развитие», расширение самого себя, самой личности. Все маленькие частички превращаются в нечто значимое, необходимое себе и другим. А ваша страсть, влечение к человеку, которого любишь и который может скрасить ваше одиночество – это не для нас, у нас этого нет.

– Тогда зачем вашему «Единству» нужен конкретный человек, мужчина или женщина, с его индивидуальными особенностями и свойствами? – недоумевал Кирк.

– Не забывайте о наличии определенной предрасположенности к нам, а мы очень молоды. По сути дела мы – новички во Вселенной. И тем не менее, представляем собой значительную силу. А отдельные конкретные умы усиливают нас, возможно, даже решающим образом. Кроме того, существует феномен Иова.

– Что?

– Вы, капитан, – самый правоверный раб старого порядка, но как в ветхозаветном предании, тот, кому вы так верно служили, отдал вас в полную власть искусителя. А мне всегда это казалось довольно скверным вознаграждением за добродетель.

Кирк порылся в своей памяти и заговорил:

– Насколько я помню, Иов потерял все свои стада вместе с пастухами, потом всех детей, свое здоровье, а потом и жену, которая подбивала его отречься от Бога и умереть. Но Иов предпочел и в мучениях остаться верным Богу. Друзья его оказались никуда не годными утешителями, лишь растравляющими его язвы… Я никогда не понимал Иова и не горю желанием сыграть его роль.

Кажется, Гейлбрейс усмехнулся, но голос его звучал серьезно:

– Роли давным-давно распределены. И вам, как и мне, предстоит играть до финальной сцены. А спектакль исторический, в нем собраны самые лучшие актеры.

– А у вас какая роль?

– Пока – дьявола, – ответил Гейлбрейс. – Но, может быть, я стану Богом.

Кирк внимательно присмотрелся к послу и не нашел в нем ни тени сходства с сумасшедшим. Так, может быть, он и в самом деле олицетворяет собой новое, единственно возможное устройство жизни и хочет честно выяснить, какая реальность нынешнего дня станет скорым будущем? Кто его знает?

– Кем бы вы ни были, – дьяволом или… Кирк запнулся. – У меня к вам есть предложение. Со своей стороны могу заявить, что я не отказываюсь от навязанной мне роли и подумаю над тем, как ее лучше исполнить. Я не выйду из игры до тех пор, пока не исчерпаю все свои силы в противоборстве с захватом. Если вы к тому времени убедите меня в вашей правоте, я буду ваш.

Но обещайте мне, что до того, как это произойдет, вы будете помогать мне: защищать меня и мой корабль от «Тотального Единства» дельными советами, необходимой информацией и охраной. Обещайте, что не присоединитесь к тоталитариям до тех пор, пока воочию не увидите силу любви в той мере, в какой она живет на этом корабле. Обещайте, что всем своим могуществом сегодняшнего дьявола или завтрашнего Бога – будете помогать мне и в делах менее значительных. Ну, например, поможете мне сейчас встать на ноги.

Гейлбрейс громко рассеялся:

– Не представляю, что было бы, если бы Иов набрался дерзости и попросил у дьявола исцеление всех его язв?

– Будь дьявол умным, – ответил Кирк, – он исцелил бы Иова, не требуя платы за свою услугу.

– Пожалуй, вы правы, – согласился посол. – И я принимаю ваше предложение с некоторой, весьма существенной, оговоркой. Я не могу дать вам надежной гарантии того, что вы не будете захвачены нашим или «Тоталитарным Единством». Вы слишком уязвимы, особенно сейчас, и давать вам гарантии слишком рискованно. Но могу твердо обещать, что без предварительного предупреждения не буду пытаться захватить вас насильно. И сделаю это только в том случае, когда все другие возможности будут исчерпаны. Согласны?

– Согласен, – ответил Кирк.

Гейлбрейс подошел к нему вплотную.

– А теперь испытайте едва ли не самую ничтожную часть силы «Единства» и выздоравливайте.

Он наложил свои могущественные руки на контактные точки лица и головы Кирка, на больную руку…

Границы сознания своего и общего стали растворяться. Кирк все сильнее чувствовал и осознавал величие и могущество этого человека, который вобрал в себя множество «я», при этом оставаясь самим собой. Потом ощутил, как тают, расплываются границы его собственного тела, вбирая в себя мощный поток всеобъемлющего единства. Поток сметал на своем пути больные клетки и ткани, воссоздавая на их месте новые, приводил в стройный порядок разбалансированные поля жизненной энергии, восстанавливал силы, пробуждал надежду и желания. Кирк оказался един во множестве. Он и Они, рожденные заново, стали неразделимы.

Глава 15

Спок вздрогнул и, оторвавшись от приборов научной станции, взглянул на Солу. Она была рядом, живая и здоровая. Но неожиданное чувство тревоги не оставляло вулканца и он бросился к турболифту. Молчаливой тенью Сола метнулась за ним.

– Что случилось? – спросила она, вскакивая вслед за ним в кабину.

– Джим, – с трудом проговорил Спок и приказал в микрофон управления лифтом: – бассейн номер один.