Треугольник короля

В ту же секунду в помещении показался милиционер с автоматом, но прежде чем он успел, что-либо сказать, стоявший сбоку от него человек из свиты Пануриша выбил из рук ночного гостя оружие. Автомат отлетел в угол и с глухим стуком упал на пол. Огромный боец одного из элитных милицейских подразделений, на котором красовался тяжелый бронежилет, повернулся к обезоружившему его субъекту, а в это время из-за его спины выскочил второй милиционер с дубинкой в руках. Человек Пануриша спокойно стоял, опустив руки. Выкрикнув матерное ругательство, великан попытался нанести противнику удар в челюсть, но тот ловко уклонился и слегка подпрыгнув, ударил соперника в висок своей левой рукой в кожаной перчатке. К удивлению друзей и второго милиционера огромный человек в тяжелом бронежилете сразу же мягко осел на пол и, плавно наклонившись вправо, распластался на полу. Он был выведен из строя надолго. Не успел второй милиционер прийти в себя от удивления, как перед ним уже стоял другой прислужник Пануриша, пряча руки в своей широкой одежде. Размахнувшись зажатой в правой руке дубинкой, милиционер обрушил на стоявшего перед ним человека удар, который не смог достичь цели. С быстротой молнии слуга Пануриша выхватил старинную на вид, кривую саблю, похожую на те, что носили шляхтичи и магнаты в Речи Посполитой, и парировал удар, при этом перерубив дубинку до половины. От удивления милиционер выпустил своё излюбленное орудие, которое, сползя по лезвию сабли, с глухим стуком упало на пол. Сразу же после этого человек Пануриша с огромной быстротой ударил милиционера кулаком свободной руки в челюсть, от чего тот отлетел к стене и, ударившись о неё спиной, оказался на полу, потеряв сознание. В ту же секунду Пануриш и вся его свита бросились к выходу, и не успехи друзья прийти в себя, как топот ног убегавших уже затих на лестнице. Мечислав, Вика и Владимир, поражённые всем произошедшим, стояли и смотрели на двух милиционеров первый из которых – великан в бронежилете, уже стал подавать признаки жизни и пытался перевернуться на бок, мотая головой. Не сговариваясь друзья ринулись к выходу, добежали до машины и запрыгнули в салон. Через минуту их автомобиль уже летел по пустынным улицам Гродно.

Глава 8. Дороги домой

– Что? Что это такое? – кричал Мечик, бешено вращая руль.

Вика сидела молча, казалось она находилась в шоковом состоянии. Владимир вращал головой, хмурился и чесал затылок, как будто не мог понять, где он и что с ним.

– Откуда там менты?! – почти кричал Мечислав. Потом он немного успокоился и на целую минуту замолчал.

– Это было нечто, – проговорил Владимир, старательно растирая лоб ладонью.

– Мне показалось, что этот Пануриш, или как там его, считает, что это ты вызвал милицию, – встревожено проговорил Мечислав.

– Нет, конечно, нет, – слабым голосом ответил Владимир.

– Откуда же они взялись?

– Может быть увидели отсветы свечей в окнах, – предположил минчанин.

Мечик помахал головой в знак того, что сомневается в этом. Вика продолжала сидеть молча и смотреть в пол.

– Вика, ты как? – спросил гродненский историк.

– Хорошо, не волнуйся, Мечик, – ответила девушка подняв на него свои серые глаза, в которых читалось спокойствие и даже что-то вроде затаённого веселья.

Оценив тёплый взгляд своей спутницы Мечислав решил, что она действительно в порядке и слегка сбавил скорость. Сделав поворот, он проехал ещё немного и затормозил у своего дома. Выйдя из машины он открыл ворота и вернулся в салон авто.

– Сейчас заедем, – пробормотал он себе под нос, надавливая на педаль.

Загнав машину в гараж Мечика, друзья ещё некоторое время сидели молча, пока Владимир не сказал:

– Мечик позвони Фёдору, он, кажется, должен был нас страховать, скажи, что всё нормально.

– Да уж, нормально, – пробормотал гродненец и добавил уже громче. – Сейчас.

После звонка Фёдору, который был уже пьян под вечер и, похоже, даже не помнил, что его о чем-то просили, Мечислав сказал:

– Теперь пойдём в дом. Осмыслим.

Трое друзей вышли из машины и направились в дом Мечика, в окнах которого призывно горел тёплый неяркий свет. Жена историка хлопотала на кухне, а его маленький сынишка сосредоточенно крутил колёса машинки, лежавшей на огромном пушистом ковре.

– Это мы, – сказал Мечислав жене, которая улыбнулась и спросила:

– Будете чай? Кофе?

– Да-да, чай, – проговорили гости хором.

После ещё нескольких фраз с женой компания отправилась в дальние комнаты дома.

– Итак, что он там нёс, этот тип, – проговорил Мечислав забираясь на своё любимое кресло, Вика аккуратно сидела на стуле, стоявшем у окна, а Владимир стоял рядом с дверью.

– Хм-м-м-м, – промычал минчанин.

– Он сказал, что мы с Викой и есть те самые избранные, – продолжил Мечик, – но ведь это бред какой-то. Причём тут мы, если эта записка Понятовского была составлена в восемнадцатом веке. Чушь.

Вика подняла глаза вверх.

– Да, это всё выглядит каким-то комиксом, я их люблю, но самому быть героем комикса, всё-таки очень странно, – сказал Владимир, глядя на Вику, которая опустила голову и сложила ручки на коленках.