Трэвелмания. Сборник рассказов

– Мы сидели здесь, под этим деревом, ― тихо сказала мама. ― Хиро держал меня за руку, и мы просто смотрели, как кружатся в небе лепестки. Хиро читал мне стихи.

Мать прочла на японском:

«Пышной вишни цветы,

При расцвете которых

Я любил тебя, друг мой,

Прошедшей весной…»

Вдруг голос матери задрожал, сорвался, а хриплый мужской продолжил:

«Верно, это тебя здесь приветствуют ныне».

Я открыл глаза. Пожилой японец с тростью, не отводя взгляд, смотрел на маму. Его глаза были полны слез:

– Мария. Это ты? ― Спросил он.

– Хиро? ― Дрожащим голосом прошептала мать.

Порыв ветра сорвал лепестки сакуры, и они облаком закружили вокруг двух пожилых людей. Им ещё о многом предстояло поговорить. Я закрыл глаза и мысленно перевернул страницу.

@olenka_volodina

История одного восхождения

Рискуя, мы продлеваем молодость, не так ли? Сегодня я не рискую, я сделаю её вечной.

Мицуко.

Я нашарила впотьмах свитер, натянула штаны, сгребла рюкзак. Сунула руку― змейка Тея на месте. Маленькая Тейко дала на удачу. Пожалуй, её стоит переложить в карман куртки. Когда наступит время, пусть она будет рядом. Деньги закончились, но они уже не нужны. Завтрак включен в стоимость, а завтра (впрочем, нет, уже сегодня) будет только восход.

Стэн.

Я достал большие черные пакеты и оглядел группу.

– Друзья, на обратном пути мы собираем мусор и приносим его в лагерь. Каждый.

– А можно на пути туда, ― девчонка с огромными глазами подняла руку.

– Можно. Но будет тяжело. Подъем крутой, особенно на последнем этапе. На вершине есть контейнер, мусор можно оставить там, но я выдам тебе новый пакет в обратный путь.

Мицуко, 32 года, замужем, дочь 5 лет, автоматически отметил я.

Мицуко.

Ты пойдешь первой, сказал мне инструктор. Я включила фонарь, закинула рюкзак за спину, надела шапку и перчатки. Взяла посох в одну руку, а мешок под мусор в другую. Поначалу мне было легко, только очень хотелось спать, сказывалась бессонная прошлая ночь. Иногда я отходила на пару шагов, чтобы поднять смятую жестянку или бутылку, которые выхватывал из темноты луч моего фонаря. Потом мне показалось, что я уснула, хотя мы продолжали идти. Я видела только серые камни, иногда они срывались и с шорохом летели куда-то. Ветер сбивал с ног. Вот и я как камень… Зачем я иду, со всем этим можно было покончить, не выходя из дома, стоило лишь открыть окно?

Стэн.

Зачем ты идёшь в гору, спросил я её. Она пожала плечами и отвела взгляд. Собственно, это и был ответ. С тех пор, как я стал гидом-проводником на Фудзи, я научился вычислять их по взгляду. Нигде до этого не встречал я столько благополучных психов-самоубийц, успешных, обеспеченных и несчастных. Вот и она, счастливая жена, счастливая мать… Моя задача ― привести её обратно. Живую. Но это должен быть её выбор.

Мицуко.

– Ты так и не сказала, зачем идёшь в гору, ― проводник протягивал мне чай. Мы устроились на короткий привал. На моём посохе только что выжгли ещё одну памятную печать. Совсем скоро последнюю я поставлю в храме, на вершине мира…

Железная кружка обожгла руки, на глазах выступили слёзы.

– Фудзи-сан ― священная гора, я с детских лет знала, что взойду на неё.

– Так говорят все. А что значит это лично для тебя?

Он не поймет, он русский, иностранец. Интересно, как живут люди в этой стране. Уже не узнаю… Как объяснить ему, что Это рождается раньше тебя, помимо тебя, ты просто знаешь, что должна сделать Это. Когда Тейко вырастет, у неё тоже не будет выбора. Спокойно ли она спит, или уже сбросила на пол одеяло?

Тейко.

Темно. На Фудзи-сан, наверное, тоже. Интересно, помнит мама, что обещала мне принести лаву? Я хотела пойти с ней, но она сказала, что я ещё мала. А я не маленькая, я всё знаю. Я дала ей змейку Тею, на счастье. Не люблю эту игрушку. Пусть лучше она упадёт в пропасть, а мама вернётся домой.

Стэн.

Она бродит по краю пропасти и что-то теребит в кармане. Озирается, но не уходит. Вчера она спросила, откуда я знаю так много про Фудзи-сан, и очень удивилась, что из книг. В Японии истории передаются из поколения в поколение, но некоторые и она услышала впервые. Я не лезу к ней, но далеко не отхожу.

Мицуко.

– Помогите!

Я не заметила камень, нога подвернулась, я замахала руками, пытаясь балансировать, но поехала вниз. Змейка Тея вырвалсь из рук и улетела в кратер. Сильная рука инструктора ухватила меня за локоть, и я удержалась на тропе.

– Осторожно, Мицуко. Здесь надо быть очень осторожным.

– Я потеряла змейку, мне её дочка дала в дорогу.

– Ничего, привезёшь ей взамен вот это.

Стэн вложил в мою ладонь округлый тёмно-серый камень, гладкий, как плавленый асфальт. Как же я могла забыть?! Тейко просила кусочек лавы. Как же я доберусь до дома, ведь денег не осталось, и автобус я не бронировала.

– Ты сможешь задержаться на неделю? У повара заканчивается смена, так ты заработаешь на билет до дома.

– Конечно, я вкусно готовлю.

Стэн. 3 дня спустя.

– Друзья, на обратном пути мы собираем мусор и приносим его в лагерь. Каждый.

– А можно на пути туда?

Чёрт побери, бросить что ли эту работу?!