Трэвис Мак-Ги

- Да вот же мой номер, я его только что тебе записал. Как бы ни повернулось дело, я скорее предпочту пропустить заманчивый случай, чем посвящать в него толпы посторонних. Так что давай, действуй. Если мы преуспеем, я сделаю тебя большой шишкой и богачом!

- Считай, что я уже нанялся к тебе.

- Угу. Гарри с Тедом остались тобой довольны. И Майер о тебе весьма высокого мнения. Да к тому же мы, кажется, уже работали в одной команде, а?

Я так и покатился со смеху.

- Так бравые воздухоплавотели остались мною довольны? Ох, не могу! Тысяча благодарностей!

- Что ты нашел в этом смешного?

- Знаешь, проведя не так уж мало времени по горло в болотной грязи и еле залечив несколько десятков укусов тропических пиявок, а потом немногим меньше парясь в кабине всеми своими шестью футами четырьмя дюймами, сутки напролет не вылезая из шлема, днем и ночью внимая реву двигателей, который только изредка по вечерам сменялся музыкой и тихим бряцаньем медалей в офицерском клубе, я, пожалуй, останусь совершенно равнодушен к каким бы то ни было оценкам собственной персоны со стороны твоего экипажа.

Он широко ухмыльнулся, сжал мне ладань так крепко, что ятихо охнул про себя, и заявил:

- Когда ты мне действительно нужен, я просто прихожу за тобой, Учти это. Считай это моей оценкой.

В его словах сквозило желание продемонстрировать власть, и это было неприятно. Но когда я проглотил это и обдумал его слова, я решил, что он пожалуй прав.

Вскоре маленькая серебристая игрушка, добежав до конца полосы, взвыла и пошла вверх, оставляя за собой струи кипящего воздуха. Она поднималась все выше и становилась все меньше, пока не исчезла совсем в яркой голубизне, улетая на юг, чтобы, миновав остров Кастро, приземлиться в маленьком островном государстве посреди Атлантики.

9

Я позвонил мистеру Холлу и, ссылаясь на Френка Хейса и "Семь Морей", попросил о встрече, каковая и была мне предложена в четыре часа дня. Я выехал из Бахья Мар через порт и за чертой города свернул налево, к Майами. Я гнал старушку Агнессу на семидесяти милях в час, причем, невзирая на ее заслуженный возраст, и официальные невысокие показатели, гнал почти в гору.

Когда я, много лет назад, взялся реконструировать эту машину, мне казалось, что я чуть ли не святотатствую, наделяя старую "роллс" несвойственными ему качествами. С тех пор, как я угодил с ним в старый дренажный канал, спасаясь от преследований одной очень длиноногой девчонки, я заменил ему все потроха, какие только можно было заменить. Двигатель я пристроил от "ягуара" (теперь у Агнессы поставлен от четвертой модели "континенталя" семдесят второго года выпуска). Это потребовало другой коробки передач и другого глушителя. После того, как все было приведено в соответсвие, я опробывал этого невиданного зверя и выяснил, что полученная мощность превышает возможность подвески и тормозов. Подвеску я снял с самого мощного пикапа "додж", какой только тогда выпускался, с него же к конце концов решил снять тормоза. Естественно, двенадцативольтовая система при таких условиях уже не годилась, так что я сменил и зажигание, я тгда заодно уж и аккумулятор. В итоге этих моих конструкторских импровизаций я получил систему весьма разномастную, но отлично функционирующую. Последним штрихом была уже совершенно немыслемая система охлаждения, совмещенная с кондиционером, но теперь я уж не припомню, как я ее делал.

Любой человек, хоть немного разбирающийся в "роллсах" или хотя бы просто в машинах, немедленно разгадал бы все мои хитрости, едва заглянув Агнессе под капот. Первое время я часто ловил себя на мысли, что ужасно хочу действительно продемонстрировать плоды моего технического гения всем и каждому. Было нечто забавное в том, что я, в наш век всяческих мистификаций, разъезжаю на мощнейшей машине, имеющий вид невинного "роллса". Все процессы в ней были доведенны до совершенства. Чего только стоила одна замена масла. Не менее забавен был процесс доливания воды в радиатор. Мало того, что я вывел на приборную доску всю информацию, я не удержался, и еще встроил в нее часы с будильником и поясным декодером.

В Детройте все бы похватались за головы, если бы я им продемонстрировал, во что я превратил несчастный "роллс" двадцать третьего года выпуска.

Но пока я ездил на Агнессе, еще не доведя до ума всех метаморфоз, процесс передвижения приводил меня в ярость. Двух миль не проходило без того, чтобы мы не оставили что-нибудь на шоссе. Но мне настолько нравился ее салон, шикарные кожанные сиденья, полированные накладки и прочая ерунда, что я, стиснув зубы, переделывал ее раз за разом. И хотя в итоге она обошлась мне приблизительно в стоимость парочки баллистических ракет, я не мог согласиться растаться с ней ни за что на свете и гордился ею, как доктор Моро своими питомцами.