Трэвис

За два с половиной года, прошедшие с момента открытия садового центра, он вырос в геометрической прогрессии. Это был не только невероятно успешный бизнес, это было место, где собирались люди. Чтобы создавать будущее. Чтобы пустить корни, глубокие и крепкие. Осенью в «Саду Хейвен» устраивались прогулки на сене (катание на тракторе с прицепом, наполненным сеном), а летом — сбор фруктов. Зимой мы продавали рождественские елки и венки, а Бри готовила подносы с горячим шоколадом и домашним зефиром. А весной мы начинали все сначала, кусты сирени и новые деревья кизила заполняли старый красный амбар, который защищал их от морозов, пока они не были готовы найти постоянное место. И хотя я помогал только по выходным и при необходимости, это была душевная работа, радостная и приносящая удовлетворение.

Каким-то образом я чувствовал, что мой отец был бы счастлив и гордился тем, во что превратилась его земля. И когда-нибудь, совсем скоро, я буду сидеть неподалеку на причале и ловить рыбу со своим маленьким мальчиком, уча его насаживать наживку на крючок так же, как мой отец учил меня, терпеливо и с любовью.

— Похоже, ты уже все предусмотрел. Я собираюсь заехать в магазин, а потом отправиться домой и приготовить ужин, — сказала она, наклоняясь и целуя меня еще раз.

Я кивнул, улыбаясь.

— Буду дома примерно через час.

Дом.

Маленький дом на берегу озера в Пелионе со скрипучими деревянными полами и стенами, обшитыми корабельными досками. Тот, где мы шептали в постели в тишине ночи слова любви и нежности, но также и наши страхи, и неуверенность, и то, о чем мы иногда беспокоились. Тот, к которому нам нужно будет сделать пристройку, как только наш запланированный выводок начнет материализовываться. Я мало что знал о том, что подразумевалось под «пристройкой», но я знал, что мой брат поможет мне, когда придет время. Я смотрел, как Хейвен уходит, на мгновение остановившись, чтобы повозиться с многоуровневой композицией фиалок. Ее лица не было видно, но я точно знал, что она шептала слова заботы и ободрения. Это то, что она делала. Она любила, полностью и беззаветно, пока увядшие создания, у которых была воля к процветанию, не находили в себе силы для этого.

Как я.  

Три года любви к ней. Три чудесных года. Мы не торопились. Я ухаживал за ней четыре сезона и с каждым днем влюблялся все сильнее, что было волнующим, но не удивительным. Как сказала Бри, когда ты знаешь, ты знаешь, и мы знали.

Мы поженились на рассвете в саду за амбаром, воздух был наполнен ароматом цветущих яблонь. Истон вел Хейвен к алтарю, доставив мне свою сестру, как он делал не одним способом. Мои глаза горели, когда они достигли места, где я ждал, сжимая его покрытую шрамами руку в своей и обещая всегда заботиться о ней.

Что касается Истона, он быстро продвигался по службе в пожарной части, которая обслуживала три округа, но, несмотря на свой плотный график, он всегда находил время помочь в питомнике, когда его просили. По большей части, он изменил свои порочные привычки — уважение общества было важно для Истона и мотивировало его действовать соответствующим образом — но он все еще был одиноким мужчиной.

На нашей церемонии бракосочетания присутствовали только Бри, Арчер, их дети и Истон, но в тот вечер мы устроили большую вечеринку в старом красном амбаре, украшенном мерцающими огнями и столами, уставленными горшками с подсолнухами, которые мы позже посадили вдоль забора. Вид этих великолепных, счастливых цветов все еще напоминал мне о том прекрасном дне, наполненном любовью и, благодаря нашей компании, большим количеством домашнего самогона.

Я договорился, чтобы миссис Ким была там в качестве сюрприза, и когда она приехала, они с Хейвен рыдали и держались друг за друга до тех пор, пока в амбаре не осталось ни одного сухого глаза. С тех пор она уже приезжала несколько раз, чтобы навестить Хейвен и помочь ей спланировать и концептуализировать сад за нашим домом.

Клавдия, прихрамывая, подошла, вырывая меня из задумчивости, и потерлась своим телом о мою ногу. Я наклонился, подхватывая ее на руки, и направился к амбару. Клавдия часто проводила свои дни в питомнике, нежась на солнышке, вдали от возможного топота ног.

— Вам двоим нужна помощь? — позвал я, когда мимо проходили Коннор и Чарли, каждый с охапкой сена.