Трэвис

При мысли о другом человеке, вовлеченном в отношения с Трэвисом, мое тело отреагировало двояко. Мои ребра немного побаливали, в то время как что-то одновременно расслабилось внутри меня. Она была причиной, по которой он был недоступен для чего-то большего, чем дружба... с привилегиями. Потому что он любил ее. И он, вероятно, все еще любит. Любовь не может сойти на нет за какой-то месяц.

Вероятно, он все еще много думает о ней. Может быть, даже когда целует других женщин.

Таких женщин, как я.

Может быть, даже когда его умелые пальцы были между ног других женщин.

Опять же, таких женщин, как я.

Я помахала рукой перед своим внезапно разгоряченным лицом, пытаясь вызвать хоть какой-то ветерок.

Может быть, даже…

— В чем я ошибаюсь, Истон? — передразнил мой брат, повысив тон своего голоса, когда мои мысли вернулись к Трэвису, и я отключилась от разговора, невидящим взглядом уставившись на Истона, пока он ждал ответа, которого не последовало.

— Хорошо, во-первых, — сказала я, делая глубокий вдох и пытаясь встряхнуться и вернуться в здесь и сейчас, — это была ужасная пародия на меня. Мой голос более хриплый. Гораздо сексуальнее. Во-вторых, в чем я ошибаюсь, Истон?

Он снова ухмыльнулся, и его зеленые глаза сверкнули на солнце. Его улыбка не была медленной, как у Трэвиса. Она вспыхнула мгновенно, как неожиданная вспышка молнии, улыбка, которая позволяла ему сеять хаос, куда бы он ни пошел. Выражение, которое заставляло женщин вставать на колени — иногда буквально — из историй, которые я, к сожалению, слышала, — чтобы помочь ему в его усилиях стать полной угрозой для общества. Тем не менее... я была явно предвзята, потому что эта улыбка повлияла и на меня, поскольку мое сердце смягчилось и, вероятно, я слишком много ему позволяла, когда дело доходило до его плохих поступков. Это было просто... Я знаю его с тех пор, как он был ребенком, и он не был плохим человеком. Он просто принимал неправильные решения. Часто.

— Я же говорил тебе, что работаю волонтером в пожарной части, да?

— Да.

— Что ж, все идет отлично. Они говорят, что я самородок. Вчера в одном из отелей в Пелионе произошел пожар на кухне, и мне позволили потушить его самому.

Я сглотнула.

— Это здорово.

Если что-то позитивное могло отвлечь его от тех плохих решений, которые он так часто принимал, я была полностью за. Может быть, мы смогли бы выбраться из этого конкретного города без новых скандалов или размахивания оружием в нашу сторону.

Он с энтузиазмом кивнул.

— Старший пожарный уходит на пенсию в следующем месяце, — запинаясь, сказал Истон. — Ребята, которые сейчас там находятся, все повышаются в звании. Там будет дополнительное место для начального уровня. Все, что нужно, это диплом средней школы, чтобы получить работу…

— Но к тому времени мы уже уедем, — сказала я, точно понимая, куда направляются его мысли.

Он выдержал мой пристальный взгляд на мгновение, а затем кивнул.

— Да, я знаю.

— Ты ведь хочешь уехать к тому времени, верно? — спросила я. Мы договорились об этом, когда выезжали из Калифорнии, видения той ночи все еще были свежи в наших умах. Четыре месяца были нашим абсолютным максимумом. Мы бы нигде не задержались дольше, чем на четыре месяца. Один сезон. Мы бы нигде не задержались достаточно долго, чтобы наблюдать, как что-то умирает. Нет места назначения, нет привязанностей. Только мы и открытая дорога. Я сделала первоначальное предложение — отчаянно пытаясь буквально убежать от вони дыма и горелой плоти, которая, казалось, висела над Лос-Анджелесом, — и он согласился с этой идеей. Вплоть до Пелиона не было и речи о том, чтобы оставаться на одном месте. Но сейчас?

— Да. Я хочу к тому времени уже уехать. — Он улыбнулся. — В то же время, знаешь ли, было бы весело делать все правильно для разнообразия.

У меня упало сердце.

— Истон, ты…

— Вот ты где! — раздался голос из-за спины моего брата. Он повернулся, и симпатичная брюнетка в красном купальнике протянула к нему руки.

— Извини, я задержался, — сказал он, и по внезапному расширению ее глаз я поняла, что он одарил ее своей фирменной улыбкой.

— Увидимся позже, Истон, — сказала я, и девушка, которая не знала, что я его сестра, — я молилась, чтобы она была незамужней, — бросила на меня враждебный взгляд.

— Увидимся, сестренка, — крикнул он, чтобы все было предельно ясно.

Я направилась в смузи-бар, чтобы подготовиться ко дню, нарезать фрукты и заново наполнить контейнеры с ингредиентами, которые были убраны на ночь.

Я занялась делами, мои мысли блуждали во время работы, настойчиво возвращаясь к тому озеру на закате, к тому, как это было, когда я крепко прижималась к твердому, влажному телу Трэвиса, к тому, как он целовал меня, как он скользил руками по моему бикини и внутрь моего тела, доводя меня до оргазма, как будто он был создан именно для этого. Глубокая дрожь пробежала по мне от одного этого воспоминания.

Это была не очень хорошая идея.

Это было совершенно глупо, а я так редко бываю глупа.

Я делаю правильный выбор. Рациональный.

Всегда так было.