Тревога

— Все в порядке, — быстро ответила я. — Я привыкла к тому, что его нет. Поначалу было трудно, но я справляюсь.

— У тебя есть братья, сестры? — поинтересовался он.

— Нет, я единственный ребенок. А у тебя?

— Никого, — сказал Эйден.

— Но твои родители живут в Цинциннати?

— Мама, — уточнил Эйден. — Мой отец погиб, когда я учился в старших классах.

— О, мне жаль.

— Все хорошо, — заверил он. — Это было давно.

Мне было двадцать пять, когда погиб мой отец, и мне было очень плохо. Не могу представить, что со мной было бы, если бы я потеряла его будучи подростком. Из папиных историй я помню, как это трудно, когда ребенок остается без родителей в то время, когда он еще молод.

Это привело меня к следующему вопросу:

— Так, хм… сколько тебе лет? — спросила я.

— Двадцать семь, — ответил Эйден. — А тебе?

— Тоже, — сказала я с улыбкой. — В ноябре будет двадцать восемь.

— Какого числа?

— Четвертого ноября.

— Хм, — Эйден поднял брови, и злобно улыбнулся. — Женщина старше меня. Придется терпеть до двадцать седьмого.

— Из-за тебя это прозвучало пошло, — сказала я, засмеявшись.

— Ну, я никогда не встречался с женщинами постарше, — сказал Эйден. — Для меня это в новинку. Я немного пуган.

— Ты? — я сложила руки на груди. — Напуган?

— О, да, — сообщил он, серьезно кивнув. — Женщины и так пугают, тем более когда они старше!

— Уверена, что я просто ужасающа.

— Ты — да, — он содрогнулся, и мы оба засмеялись.

Я была рада, что его настроение улучшилось, хотя я не могла не размышлять, о чем был его телефонный разговор. Был ли это его партнер по наркоторговле? Сорвалась какая-то большая сделка или что-то просто пошло не так?

Неужели я действительно так думаю?

Меня не должно было быть на этом самолете, но так как я была там, стала надеяться на удачу.

— Ты навещал тех парней, с которыми я видела тебя в баре?

Эйден взглянул на меня, затем разорвал пачку «Свидиш Фиш».

Он съел три штуки, перед тем как ответить.

— В какой-то степени, да.

— Кто они? — надавила я. — Друзья?

— Партнеры, — сказал он резко. — Не хочешь?

Я взяла предложенные конфеты и перестала задавать вопросы.

Оставшийся полет прошел гладко. Я рассказала о том, как потеряла отца, и что чувствую по поводу маминого переезда в другой конец страны. Эйден доел оставшиеся «Свидиш Фиш», за исключением желтых, их он убрал в карман сумки, и мы стали говорить о работе, но, как обычно, не о его, а о моей. Я расспросила его о семье.

— Мой отец был замечательным, — сказал Эйден. — Мы проводили вместе не так много времени, но он из тех отцов, который пытался освободить его для меня. Мы часто играли в разные игры на заднем дворе. Я потерял его, когда мне было четырнадцать. С его смертью мама ушла в себя, поэтому я рос сам по себе.

— О, Эйден, мне очень жаль. Тебе было нелегко.

— Я справился.

— А что с твоей мамой?

— Она и до его смерти была нелюдимой, но после того, как он ушел, совсем замкнулась. У папы не было страховки, и мама не смогла удержаться на работе. Я чуть было не забросил учебу, ведь из-за долгов мы могли потерять квартиру. Я начал работать на складе в продуктовом магазине, потом встал на кассу. Пришлось много трудиться, чтобы у нас был хотя бы свет. Сразу после окончания школы я переехал. Просто больше не мог это терпеть. Мама до сих пор живет в Цинциннати на льготы по инвалидности, но мы не общались уже много лет.

— Тебе было очень нелегко, — заметила я. — Ты был очень молод.

— Я быстро вырос, — ответил Эйден с улыбкой. У меня все еще были вопросы, но самолет начал снижаться в аэропорту Майями. Взяв сумки, мы вышли из самолета, а затем из аэропорта.

— У тебя где-то здесь припаркован другой цивик? — спросила я.

Эйден засмеялся.

— Не-а, я оставил его в Огайо. На самом деле, на счет транспорта я как-то не подумал. Так что нам придется немного сымпровизировать.

— Импровизировать?

— Ничего страшного, главное чтобы все влезло.

Пересекая линию такси, я последовала за ним на парковку. Мы поднялись на лифте, и он повел меня мимо мотоциклов и встал рядом с одним из них, глянцево-черным.

— Запасной шлем у меня дома,— сказал Эйден. — Так что тебе придется надеть этот, и я не уверен, влезет ли твой багаж в боковые сумки.

— Так у тебя все-таки есть «Харлей». — Я разглядывала Эйдена, пока он доставал шлем, а потом он надел его на меня.

— Это «Ямаха Р-1», — сказал он с ухмылкой.

Эйден затолкал наш багаж в большие черные сумки, висящие по бокам байка, и влезли они с трудом.

— Ты до этого ездила на мотоцикле?

Твою мать, он действительно думал, что я поеду на «этом». Байк выглядел как один из супер-быстрых, супер-опасных агрегатов. Что, если я упаду? Что, если другая машина не заметит и врежется в нас? Я не могла это сделать, это было слишком опасно.

Но какой у меня был выбор? Это был его единственный транспорт. Я вновь посмотрела на ряд такси, выстроенный у аэропорта, думая, возможно я просто могу сесть в одно из них и последовать за Эйденом. Но я знала, что я так не смогу. Не поехать с ним будет последней каплей, и я окончательно его обижу.