Тревога и тревожность. Хрестоматия

Но особенно дорогую цену приходится платить ее детям. Однако она не осознает – и в конечном счете не хочет осознавать – этого, потому что глубоко в душе придерживается иллюзии, что может, ничего не меняя внутри себя, получить все те выгоды, которые должны были бы последовать от такого изменения.

Тот же самый принцип справедлив для всех тенденций, где предполагается, что тревога является рациональным страхом, каким бы ни было его содержание: страх родов, болезней, погрешностей в пище, несчастий, нищеты.

Второй способ избежания тревожности состоит в отрицании ее существования, т. е. в устранении ее из сознания. К сопутствующим физическим признакам страха или тревоги относятся такие, как дрожь, усиленное потовыделение, учащенное сердцебиение, ощущение удушья, частое побуждение к мочеиспусканию, понос, рвота и – в психологической сфере – чувство нетерпения, ощущение внезапного приступа или паралича. Мы можем испытывать все эти чувства и физические ощущения, когда боимся и осознаем этот страх; они могут также быть исключительным выражением имеющей место, но вытесненной тревожности. В последнем случае все, что человек знает о своем состоянии по таким внешним проявлениям, – это то, что в определенных обстоятельствах у него учащается мочеиспускание, что езда в поезде вызывает у него тошноту, что иногда он потеет по ночам, и всегда без какой-либо физической причины.

Однако возможно также сознательно отрицать тревожность, пытаться сознательно ее преодолеть. Это сродни тому, что имеет место у нормального человека, когда он пытается избавиться от страха путем его простого игнорирования. Наиболее знакомым примером этого в норме является пример героя солдата, побуждаемого стремлением преодолеть страх.

Невротик также может принимать сознательное решение преодолеть свою тревожность. Например, девушка, которую вплоть до наступления полового созревания мучила тревога (она особенно боялась грабителей), приняла сознательное решение не обращать на эту тревогу внимания. Первое сновидение, которое она предложила для анализа, открыло различные вариации этого отношения. Оно содержало в себе различные ситуации, которые в действительности ее пугали, но на которые она всякий раз храбро реагировала. В одной из них она услышала ночью шаги в саду, вышла на балкон и спросила: «Кто там?» Ей удалось избавиться от своего страха грабителей, но, так как ничего не изменилось в факторах, вызывающих ее страх, остались другие проявления все еще сохраняющейся тревожности. Она продолжала быть отчужденной и робкой, чувствовала себя лишней и не могла приняться ни за какую плодотворную работу.

Очень часто у невротиков нет такого сознательного решения. Нередко этот процесс протекает непроизвольно. Однако отличие от нормы лежит не в степени осознания такого решения, а в достигаемом результате. Все, чего может достичь невротик, «беря себя в руки», – это устранить явные проявления тревожности, как в случае с девушкой, переставшей испытывать страх перед грабителями. Не следует недооценивать такой результат. Он может иметь практическую ценность и может также обладать психологическим значением для повышенного уважения к себе. Но так как такие результаты обычно чрезмерно переоцениваются, необходимо указать на их негативную сторону[24]. Дело в том, что не только остаются без изменения существенные движущие силы личности, но, более того, если у невротика пропадают заметные проявления имеющихся у него расстройств, он в то же самое время теряет действенный стимул для их проработки.

Процесс безжалостного игнорирования тревожности играет огромную роль во многих неврозах и не всегда осознается в своем качестве. Например, та агрессивность, которую проявляют многие невротики в определенных ситуациях, часто принимается за прямое проявление подлинной враждебности, причем именно тревожность побуждает его преодолевать свою робость. Если не заметить этого, возникает опасность ошибочного принятия отчаяния за истинную агрессию.