Тревога и тревожность. Хрестоматия

В-третьих, тревожность, связанная с деятельностью, будет портить то удовольствие, которое эта деятельность могла бы принести в ином случае. По-другому обстоит дело с небольшой, легкой тревожностью: она, напротив, может придавать дополнительный интерес. Катание с американских горок, сопровождающееся некоторой боязнью, возможно, делает такое катание захватывающим, в то время как то же действие при значительной тревожности превратится в пытку. Сильная тревожность, связанная с сексуальными отношениями, полностью лишит их удовольствия, и если человек не осознает свою тревожность, он будет испытывать чувство, что сексуальные отношения ничего не значат.

Этот последний момент может вызвать недоумение, так как ранее я сказала о том, что чувство отвращения может использоваться как средство избегания тревожности, а теперь я говорю, что отвращение может быть следствием тревожности. В действительности оба эти утверждения справедливы. Неприязнь может быть и средством избегания, и следствием тревожности. Это один из маленьких примеров трудности в понимании психических явлений. Они являются запутанными и сложными, и если мы не настроим себя на то, что должны рассматривать многочисленные, тесно переплетенные взаимодействия, то не продвинемся в психологическом познании.

Цель обсуждения вопроса о способах защиты себя от тревожности состоит не в том, чтобы дать исчерпывающее описание всех возможных форм защиты. В действительности мы вскоре узнаем более радикальные способы предотвращения возникновения тревожности. Теперь моя главная задача-подтвердить тезис о том, что можно испытывать большую, чем осознается, тревогу или что можно испытывать тревогу, вообще не осознавая этого, а также показать некоторые более распространенные моменты, где это можно обнаружить.

Итак, коротко говоря, тревога может скрываться за чувствами физического дискомфорта, такими как сильное сердцебиение и усталость; за многочисленными страхами, которые внешне представляются рациональными или обоснованными; она может быть скрытой силой, толкающей нас к выпивке или погружению во всевозможные состояния помрачения сознания. Часто мы можем наталкиваться на нее как на причину неспособности выполнять то или иное дело или получать удовольствие, и мы всегда обнаруживаем ее в качестве влиятельного фактора, стоящего за внутренними запретами.

‹…› Чем невротичнее человек, тем сильнее его личность пронизана и скована такими защитами и тем больше тех вещей, которые он не способен и не пытается делать, хотя в силу своей энергии, умственных способностей или уровня образования может их осуществить. Чем тяжелее невроз, тем больше присутствует внутренних запретов, как скрытых, так и явных.

Ч. Рикрофт Тревога, страх и ожидание [25]

В работе известного английского психоаналитика Ч. Рикрофта человеческое Эго является не пассивной сущностью, на которую воздействует окружающая среда и сила инстинкта, а активной инстанцией, способной к инициативному поведению, включающему и саморазрушительные формы, известные нам как неврозы.

Тревога представляет собой настолько распространенное переживание, что не верится тем, кто утверждает, будто полностью от нее свободен. Однако природа тревоги и ее функция отнюдь не ясны. Является ли она симптомом такого невроза, которым никогда не будет страдать человек, обладающий абсолютным психическим здоровьем, или же выполняет позитивную функцию? Что мы на самом деле имеем в виду, когда говорим, что кто-то встревожен? К какому типу переживания или переживаний мы обращаемся? Если некто говорит, что чувствует тревогу в толпе или же тревожится по поводу здоровья жены, а может быть, испытывает тревогу, когда смотрит какой-то конкретный фильм, то о какой эмоции идет речь? Есть ли в действительности что-нибудь общее между этими тремя случаями употребления слова «тревога»?

Тревога и предчувствие