«Тревожимые внутренним огнем…»: Избранные стихотворения разных лет

В прошлые дни —
Счастья, молодости и печали,
Вечером, в сумерках летних, огни
Вдоль зеленых витрин расцветали.

И под легким туманом, под мелким дождем,
Сквозь шуршанье шагов беспокойных прохожих,
Выплывали дома, невозможные днем,
Строем стен ни на что не похожих.

И в бессмысленном мире для нас, милый друг,
Замыкался сияющий радостный круг,
О котором — глаза, выраженье лица, —
О котором нельзя рассказать до конца.

«Я болен. Не верится в чудо…»

Я болен. Не верится в чудо,
И не было чуда, и нет.
Я понял: ко мне ниоткуда
Уже не доходит ответ.

Лишь в старости, лишь через годы
Холодной и долгой зимы
Я вспомню явленье свободы,
Что в юности видели мы.

Но разве для смертного мало —
В железах, в темнице, во рву —
Такого конца и начала
Свидетелем быть наяву?

«Клонит ко сну, наплывают тяжелые мысли…»

Клонит ко сну, наплывают тяжелые мысли,
Отблеском мутным мерцает вверху потолок.
Ни о каком вдохновеньи, о правде, о смысле
Я не могу рассказать. Темнота и песок,

Берег высокий и строй одиноких мечтаний.
Небо ночное омыто недавним дождем,
Ясная осень, холодный простор расстояний,
Каменный, мерно дрожащий под грохот автобусов, дом.

И пламенеют цветы на убогих лиловых обоях,
Нежность в груди нарастает, звуча в тесноте, как прибой;
Смутная женственность, как мне поладить с тобою,
Как мне смириться, и дальше — как быть мне с тобой?

Изольда

Изольда, доносится зов приглушенный
Чрез море, чрез вечность, чрез холод и тьму.
Нечаянно выпить пажем поднесенный
Любовный напиток — проклятье ему!

Изольда, мы избраны Богом и небом,
Изольда, любовь — это случай слепой,
Над брачной фатою, над солью и хлебом
Смыкаются своды пучины морской.

Средь солнца, средь волн,
средь полуночной стужи,
Под грохот прибоя, под шелест дубов
Отныне прославят бретонские мужи
Несчастье твое до скончанья веков.

Изольда, ты слышишь: навеки, навеки
Печальная повесть о жизни земной:
Два имени будут, как горные реки,
Сливаться в один океан ледяной.

Лицо твое светит средь бури и мрака,
Кольцо твое тонет в кипящей воде,
И грех твой, и ложь оскверненного брака
Сам Бог покрывает на Божьем суде.

Молись — но молитва не справится с горем.
Вино пролилось, колдовская струя,
И тяжестью черной темнеет над морем
Наш гроб, наш чертог — роковая ладья.

«Господи, Господи, Ты ли…»