Тревожная группа

То, что надо самим ехать в детский дом в Прохладное, друзья понимали. Мостовой предложил ехать Чистякову, потому что Игорь легко втирался в доверие к женщинам, а в детских домах работают, как правило, именно женщины. Сам же Боря должен остаться в городе и постараться обезопасить Ольгу от неприятностей, если таковые назреют. Как он обезопасит Синицкую, Мостовой не стал рассказывать; он только сжал свой пудовый кулак и покрутил его перед Игорем со словами: «Я его еще приплющу, урода такого!»

После очередной смены Чистяков поспал часов пять, а после обеда рванул на машине в Прохладное. Часа за четыре или пять он намеревался добраться до города, найти детский дом, переночевать в машине, а с самого утра начать свои розыски.

Директор Прохладненского детского дома оказалась молодой, привлекательной, но несколько вульгарной женщиной. Знакомство она начала с незамысловатого служебного флирта в полном соответствии с установками психологии общения. Но, выяснив, что молодой человек лишь служит в МЧС, а к ней приехал по вопросу скорее личному, директорша сразу же изменилась, потеряв к гостю всякий интерес. Однако она вызвала одну из воспитателей, некую Анастасию Андреевну, которая работала в детском доме уже лет тридцать пять и могла помнить искомого мальчика. Ей же директорша разрешила и посмотреть архивные записи учетов детей многолетней давности.

– Пойдемте ко мне, – предложила пожилая женщина и повела Чистякова на третий этаж в крыло служебных помещений. – Личные дела у нас так долго не хранятся, но существуют еще и учетные книги, которые ведутся для нашего же удобства. Вот они как раз и должны были сохраниться.

Усадив Чистякова на диван, налив ему кружку крепкого кофе, Анастасия Андреевна ушла. Спасатель пил и разглядывал небольшое помещение, плотно заставленное письменными столами. Здесь их было двенадцать штук. Тесновато, решил Чистяков, особенно, если соберутся все вместе. Не очень аккуратно отштукатуренные и прошпаклеванные стены были окрашены водоэмульсионной краской. Красили тут не очень давно. Да и вообще все помещения, где Чистяков успел побывать, отличались опрятностью. Скромненько, но чистенько, вспомнил он не к месту анекдот про нового русского, который впервые попал в Эрмитаж. Вернулась Анастасия Андреевна минут через тридцать, заметив с улыбкой, что молодой человек задремал на диване комнаты воспитателей.

– Что, не выспались, служба не позволяет? – спросила женщина.

– В общем-то, да, – согласился Чистяков. – Предыдущая ночь была не очень располагающей к отдыху.

– Давайте я вам еще кофе налью горяченького.

– Нет, спасибо, – отказался Чистяков. – Я уже почти проснулся.

– Ну, тогда давайте смотреть. У нас записи ведутся в двух видах: в календарном – время поступления и время убытия, и алфавитном. Если вы знаете его фамилию, имя и отчество, то давайте смотреть алфавитную книгу. Исходим из стандартной ситуации, когда ребенок попадает к нам по какой-то причине, но выходит после достижения совершеннолетия. Если вы говорите, что ему около тридцати лет, то получается, что выбыл он от нас примерно двенадцать лет назад. Может, я его даже и помню.

Нашли Сережу Ванечкина они довольно быстро. Попал он в детский дом в возрасте пяти лет, как указано было, по причине смерти матери. Анастасия Андреевна в самом деле вспомнила светловолосого ласкового мальчика. Вспомнила она и то, что мать у него умерла в результате какой-то болезни, а отчим не стал ребенка усыновлять или оформлять опеку. Попросту бросил его в детский дом. Данных о нем в журнале не было. Выбыл Сережа в связи с окончанием десятого класса и поступлением в строительный колледж. Что с ним стало потом, воспитательница не знала. О времени, пока Сережа находился в детском доме, она рассказывала много. О том, что он был не только ласковым и добрым мальчиком, но и большим подлизой. Умудрялся он ладить и с другими детьми по причине природной хитрости, что ли. Нельзя сказать, что его все дети любили, но не били и не травили, как некоторых. Как-то очень ровно прожил тут Сережа Ванечкин свои несколько лет. К сожалению, почему-то не оказалось записи о месте рождения Сережи. Дата была, а места не было. И копии свидетельства о рождении тоже не было.

– А что же все-таки с Сережей случилось? – поинтересовалась напоследок Анастасия Андреевна. – Он попал в какую-то историю? К нам и из милиции запрос приходил, а теперь вот и вы приехали о нем узнать. Какое-то расследование идет?

– Видите ли, Анастасия Андреевна, – замялся Чистяков, который хотя и был готов к таким вопросам, но почему-то не захотел врать старой воспитательнице. – Сергей Ванечкин действительно попал в историю, и еще не все здесь ясно. Возможно, ничего криминального за ним и нет. Вы знаете, кто такой альфонс?

– Доде? – вскинула брови женщина.

– Что «доде»? – не понял спасатель.

– Вы имеете в виду писателя Альфонса Доде?