Тревожная ночь в пригороде

Братья Мокачче возвращались домой глубокой ночью. Они прошли пешком уже много километров и устали до чертиков. Старшему и гораздо более толстому Густаву приходилось совсем тяжко. Круглый пивной животик тянул к земле; модный пиджак врезался в подмышки; тонкая подошва щегольских ботинок не защищала ноги от камешков и выбоин на асфальте. Младший, Хьюго, переносил путешествие легче, так как у него денег на дорогую обувь и одежду отродясь не было, но выглядел он гораздо более угрюмым, потому что брат, самолично спустивший последние пятьдесят баксов в карты, обвинил в проигрыше его.

– Болван, – мрачно пробормотал старший брат в сотый раз, с трудом передвигая ноги. – Если бы не ты, мы бы поехали домой на такси и уже видели десятый сон!

Младший ничего не ответил. Он уже привык к тому, что виноват во всех неприятностях, происходящим с Густавом. Густаву попалась жесткая булочка на завтрак? Это негодяй Хьюго забыл купить свежего хлеба. Густава снова выперли с работы? Конечно, это вина Хьюго. Ведь это он не будил брата вовремя последние три месяца, отчего бедняга постоянно опаздывал. У старшего брата проблемы с женщинами? Ну, тут уж и вовсе все понятно. Если бы этот молодой паршивец не вертелся вокруг со своей смазливой мордой, у Густава бы все отлично получилось!

Постоянные нападки выработали у Хьюго своего рода иммунитет, и он относился к ним с философским спокойствием, но сегодняшние упреки были совсем уж несправедливыми. Он насупленно молчал, меряя длинными ногами тротуар и время от времени шмыгая носом. Его переполненный мочевой пузырь уже давно требовал остановиться за ближайшим углом, но обиженный Хьюго не собирался доставлять своему брату удовольствие отказать ему в такой малости.

По счастью, пузырь Густава тоже не оказался безразмерным, и выпитые в баре напитки стали проситься наружу.

– Стой, – скомандовал старший брат, завидев между домами укромный закуток позади мусорных баков.

Он решительно направился туда, на ходу расстегивая ремень. Младший обрадованно поспешил следом, и вскоре две мощные струи ударили в стену. Получив долгожданное облегчение, отходчивый Хьюго повеселел и собрался сказать брату, что им уже совсем недалеко осталось идти, но не успел, прерванный внезапным ревом тормозов. Переулок осветился ярким светом фар, и молодой человек невольно порадовался, что для своего мелкого преступление против общественного порядка они выбрали узкий проход между домами, ведь если бы они остановились ближе к мусорке, то оказались бы освещены вылетевшим из-за угла автомобилем лучше, чем солисты на сцене. По счастью в проход свет не попадал, и братья притаились в темноте, торопливо застегивая брюки. Тормоза отчаянно взвизгнули еще раз, и авто резко остановилось прямо возле мусорных баков. Хлопнула дверь машины, подошвы водителя шаркнули по земле, следом раздался глухой удар чего-то тяжелого об землю.

Братья Мокачче настороженно переглянулись. Видеть они ничего не могли, но металлический лязг крышки мусорного бака и явственное человеческое пыхтенье не оставляло сомнения в том, что подъехавший заталкивает что-то внутрь. Хьюго почувствовал смутное беспокойство. Порядочные люди не выбрасывают свой мусор тайком на глухой улице.

Через несколько секунд неизвестный уже сел обратно в машину и рванул с места так, что запахло паленой резиной. Стоявший ближе к углу дома Хьюго высунул голову и успел заметить кузов белого пикапа, исчезающего за поворотом. Он повернулся и встретился взглядом с подозрительно прищурившимся Густавом. Точно. Порядочные люди не выбрасывают свой мусор под покровом ночи и не улепетывают после этого на бешеной скорости.

Братья вышли из проулка и огляделись по сторонам. Улица была тиха и не слишком хорошо освещена. Вокруг не было ни души, даже окна ближайших домов не светились, их обитатели давно спали.

Маленький Густав подтянул штаны на животе, смерил взглядом каждый из трех мусорных ящиков и решительно шагнул к самому дальнему от угла.

– Давай, посмотри, что там, – скомандовал он, останавливаясь в паре шагов от бака.

– Почему я? – привычно возразил Хьюго, двигаясь следом.

– Открывай, кому сказал, – повысил голос старший брат.

Хьюго чуть слышно вздохнул, послушно засучил рукава, приподнял крышку бака и всмотрелся в его грязное вонючее нутро. В глубине помойного ящика было совершенно темно, зато сразу у поверхности торчали подошвы двух черных кожаных ботинок. Молодой человек боязливо ткнул пальцем ближний ботинок, и тот медленно качнулся в сторону, открывая взору ногу в малиновых носках.

– Пресвятая Дева! – изменившимся голосом воскликнул младший брат, выпуская из рук крышку и в ужасе отшатываясь от бака. – З-здесь т-труп!

Металлическая крышка с громким лязгом полетела в сторону.

– Какой, к дьяволу, труп? Что ты несешь? – раздраженно возразил Густав, вставая на носки и тоже заглядывая в мусорку.

Он недоуменно воззрился на торчащие вверх подошвы, подумал некоторое время и неуверенно произнес:

– Может, он еще живой?