Тревожная осень

Поэтому они с женой пригласили Павла и Надю в хороший ресторан. Чтобы загладить свою «вину» за то, что не позвали близких друзей домой, они с женой организовали роскошный ужин – заказали чуть ли не все меню. Андрею Семеновичу очень хотелось поговорить с Павлом о РSA и биопсии, поделиться проблемами и, вероятно, переложить часть собственных переживаний на плечи близкого, но все же не родного человека. Но что-то остановило. Может, просто не хватило характера.

Он завел общий разговор о простате и о том, чем ее лечат в Израиле в их возрасте (Павел был на тринадцать лет старше). Ведь этой болезнью природа щедро «наградила» почти всех мужиков. Павел обещал прислать лекарство, которое принимал сам и все их общие знакомые.

Но это было не из той оперы. Тема была исчерпана.

Перед встречей с Павлом Андрея Семеновича волновало, сможет ли он забыть о своих проблемах, сидя с женой и друзьями в ресторане. Была жива надежда на несколько часов пусть относительного, но покоя. Однако, увы: часть его сознания выпивала и закусывала, рассказывала о детях и работе – в общем, говорила все то, что говорят близкие люди после долгой разлуки, а вторая половина думала о Жизневе, PSA и результатах анализа.

Так продолжалось и потом – весь отпуск. Сознание и мысли Андрея Семеновича раздвоились. Одна его часть радовалась восемнадцатилетию дочки, развлекала семью на Майорке – наверное, вполне удачно, ведь жена, дочки и внучка то и дело покатывались со смеху. А он в это время думал о другом: о том, как кто-то берет кусочки его тела, обрабатывает их чем-то, помещает на предметное стекло и рассматривает под микроскопом. А потом пишет, пишет, пишет диагноз, думая в это время о чем-то другом: может быть о вчерашней ссоре с женой и завтрашней встрече с любовницей – да о чем угодно, только наверняка не о том, что его знания, его глаза, его авторучка решают в этот момент судьбу другого человека. Да разве только судьбу!

Если бы он был на работе, то ему было бы легче, ведь дело – лучшее успокоительное. Но он отдыхал, был до неприличия долго свободен – целых три недели. Они дались ему тяжело, несмотря на близких и бесконечно дорогих людей вокруг. Если бы удалось все рассказать, ему стало бы легче, зато им – несоизмеримо тяжелее. А этого Андрей Семенович допустить не мог.

Находясь в отпуске, он много раз набирал телефон Жизнева, и его палец уже тянулся к зеленой кнопке вызова, но в последний момент он быстро, как вор, прятал телефон в карман. Если все хорошо, то хорошо. А если, не дай Бог, все плохо, ему голубое небо и теплое море покажутся с овчинку. Нет, он будет ждать 2 сентября.

В довершение ко всему начались боли в животе. Несколько лет назад Анна Ивановна нашла у него в желчном пузыре песок. Когда начинались боли, он говорил себе, что расстанется с пузырем, но, как только боль отступала, обо всем забывал. Планируя поездку на Майорку, Андрей Семенович решил выгнать песок ударными дозами испанского оливкового масла. Приехав, он за первым же ужином хлопнул четверть стакана масла, считая, что проблемы желчного пузыря его оставят. Однако через несколько дней начались боли в животе, а он все пил и пил масло, не связывая эти два факта. Боли усиливались. Временами ему хотелось плюнуть на все, вызвать по страховке «скорую», и пускай испанцы вырезают желчный пузырь. Одной проблемой станет меньше. Хватит с него и PSA! Только нежелание портить отпуск жене и дочерям, страх напугать их удерживали его от этого шага.

Не выдержав боли и свалившихся проблем, он как-то позвонил Анне Ивановне и все ей рассказал. Услышав его сбивчивый рассказ, обычно сдержанная Анна Ивановна сорвалась:

– Что вы творите с собой? – закричала она. – Кто же так чистит желчный пузырь? Немедленно прекратите пить оливковое масло – это сильнейшее желчегонное! Вам что, вместо пляжа хочется оказаться в больнице?

– Спасибо, Анна Ивановна, и извините за беспокойство в отпуске. Я больше и не взгляну на масло, – испуганно тараторил он, представив себе, что могло случиться, не догадайся он посоветоваться с врачом.

Вскоре после завершения идиотского эксперимента с маслом ему полегчало, хотя время от времени желчный пузырь прихватывало.

В один из бесконечно длинных отпускных дней ему позвонил сын давнего приятеля Леонида, главного инженера одного из заводов Поволжья.

– Папа серьезно болен, у него самое плохое. Помогите найти в Петербурге хорошего хирурга. В нашем городишке, сами понимаете, какие врачи, – услышал он в трубке взволнованный голос.

Андрей Семенович тут же позвонил в Петербург своей знакомой, директору одной из крупных медицинских страховых компаний, и попросил о помощи. Александра Алексеевна заверила его, что он может спокойно отдыхать, она все решит.