Тревожная Шумава

— Я увидела все из окна. Что-то произошло? — зашептала она. — Где Лойза?

— На улице, — сказал он спокойно.

— Боже мой! — всплеснула она в отчаянии руками. — Что-нибудь случилось! Да?

— Не с ним, — ответил он уклончиво.

— Прошу вас… я его знаю?

— Марженка. Он мертв.

— Нет, — произнесла она подавленно. — Нет, нет!

И внезапно, не прощаясь, бросилась бежать. Остановилась перед домом Ржиговых и забарабанила в дверь. Кот отвернулся. Это были жены его пограничников. Он очень любил Марженку, но как хорошо, что это коснулось не их. У Громадковых дети. У Ржиговых будут.

— У нас нет сигарет, — остановили его пограничники.

Он показал на магазин, ставни которого были еще закрыты:

— Разбудите ее. Она не будет сердиться. — И тоже направился к дверям магазина, чтобы пополнить свои запасы: его ждали дни, когда придется курить сигарету за сигаретой. Настойчиво, как и всегда, постучал кулаком в ставни. Рисова никогда не ворчала на него за это. Напротив, похоже, она радовалась человеку, который хоть на мгновение разделит гнетущее ее одиночество.

Она спустилась вниз быстрее, чем они ожидали.

— Уже иду! — услышал он голос из магазина.

Подъехала машина с молоком. Заскрипели ставни. Стоя перед ними, женщина застегивала рабочий халат. Уставилась на них огромными испуганными глазами: два чужих пограничника и Кот. Пришли за ней! У нее подкосились ноги. Ухватилась за косяк двери.

При иных обстоятельствах Кот засмеялся бы или пошутил. Но сейчас его каменное лицо испугало Марию. Мелькнула мысль, что схватили Павла. Узнали, что он был у нее. И теперь ее возьмут. Слезы брызнули из глаз, но она стиснула губы и молчала, подавленно глядя на командира.

— Извините, что беспокою, — сказал Кот. — Нам нужны сигареты.

Она подумала, что он шутит.

— Мы спешим, — обратился к ней один из пограничников и положил на прилавок портсигар. — Каждому по двадцать штук!

Она двигалась как во сне. Словно призрак, прошла через магазин и наугад полезла в ящик, где лежали сигареты. Переводила взгляд с одного на другого.

«Красивая, — подумал Кот, — но какая-то бледная. Наверное, не выспалась. Когда двое встречаются, они всегда первое время безумствуют в любви. Поэтому Земану все равно, попадет он к прокурору или нет. Но в этом деле будут еще проблемы… Она замужем, муж за границей…»

— Мне тоже двадцать сигарет, — сказал он так, что она вздрогнула. — И спички.

Он видел, как у нее дрожали руки, но был слишком занят своими мыслями, охвачен отчаянием и полон ненависти к тому неизвестному, который убил Марженку. Они бросили на стол деньги и быстро возвратились к зданию заставы, перед которым сгрудились люди и машины.

Когда пограничники ушли, Рисова, бледная от волнения, оперлась о полку и собрала все силы, чтобы не разрыдаться. Внезапно пришла мысль: бежать! Бежать отсюда! Пока Рис не вернулся. Скрыться от него. Пусть и Карел переведется в другое место. Только бежать отсюда!

Перед магазином маячила чья-то фигура, заслоняя от Марии белое здание хамрской комендатуры. Это была Ржигова. Рисова быстро поправила волосы, привела себя в порядок. Ржигова сморкалась, шмыгала носом и мяла в руке платок.

— Что с вами? — спросила Рисова почти механически.

Молодая женщина взглянула на нее заплаканными глазами:

— Вы разве не знаете? Марженку убили… сегодня ночью.

После первого сообщения по телефону, которое разбудило Бурду ночью, районная служба безопасности была охвачена лихорадочной деятельностью. Ее работники в гражданской форме в этот день несколько раз будили старых знакомых, допрашивали их. Но несколько испуганных немецких лесорубов и два чешских лесника не помогли госбезопасности набрести на какой-нибудь след. Была установлена их невиновность. Бывшие контрабандисты были вынуждены ранним утром открыть двери работникам безопасности.

В первые минуты вспыхнувшей ярости и боли Кот написал на бумаге несколько имен. Это были люди, которых он не хотел бы иметь на своем участке, люди из ненадежных семей, из наиболее активных членов реакционных партий. Бросил список перед Бурдой и потребовал немедленного их выселения. Среди них были такие, родственники которых бежали за границу, в Баварию, в первые недели после февральских событий 1948 года. На фамилии «Рисова» Кот остановил свой взгляд. Был ли ее муж политическим беженцем? Не был. А не перешел ли он границу еще задолго до этого? Наверняка. Он еще раздумывал несколько секунд, но не включил ее в список.

— В нормальных условиях перед Февралем, — сказал он Бурде, — такое убийство было бы простым делом, которое в два счета распутали. А теперь? Это могли совершить тысячи людей… бродяги, агенты, контрабандисты, браконьеры… и теперь ищи-свищи…

— Думаю, что это сделал Король.

— Что он, бессмертный?

— Не в этом дело, но у него может быть последователь.

Кот сжал кулаки.

— Мы будем ждать его в болоте до тех пор, пока не сгнием.

— А если он не придет?

— Хотя бы знать, что этой каналье конец. Но он придет.

— Все приметы говорят, что здесь прошел местный житель.