Тревожная служба

У Андрейченко был удивительный дар быстро сходиться с людьми, понимать их настроение и по-своему, в интересах дела, это настроение изменять. Бывало, рассказывает будто простые вещи, а люди, только-только ввалившиеся в землянку после изнурительного поиска вражеских агентов, улыбаются, а потом весело хохочут. Политрук знал не только множество историй, одна смешнее другой. Он душу человеческую знал. Знал, когда можно и обязательно нужно пошутить с подчиненными, чтобы снять усталость, налет уныния, а когда и твердость проявить.

Андрейченко везде успевал. Он и в разведку ходил, и в поисках участвовал, и занятия по политической, служебной, тактической и строевой подготовке проводил, и боевые листки выпускал. Вокруг него все ходуном ходило. Люди его с полуслова понимали. Политинформации, беседы политрука были всегда короткими, но очень емкими и действенными.

104-й отдельный пограничный полк находился на важном участке обороны, поэтому командование войск охраны тыла Ленинградского фронта уделяло ему болите внимания, чем другим частям. У нас постоянно бывали начальник войск генерал-лейтенант Г. А. Степанов, начальник политотдела С. И. Гусаров, офицеры Н. М. Толмачев, Г. К. Поспелов, А. М. Ефремов, В. Д. Воробьев и В. А. Кельбин. (С В. А. Кельбиным, как помнит читатель, я расстался после окончания минометных курсов в Бернгардовке. Вначале он продолжал службу в 103-м погранотряде, но вскоре этого хорошо подготовленного командира перевели в управление пограничных войск Ленинградского округа.) Они помогали нам организовать оборону, сделать ее неприступной для врага, учили, как лучше проводить прочесывание лесных массивов, отражать высадку вражеских морских и парашютных десантов.

Наши старшие товарищи были людьми разными и по возрасту, и по сроку службы, и по военной подготовке. К примеру, начальник отдела боевой подготовки полковник Алексей Михайлович Ефремов участвовал в гражданской войне. Начинал рядовым. Служил в пехоте и кавалерии, был сапером и артиллеристом. Он многое знал и с завидным упорством старался передать эти знания другим. Если представлялась хотя бы малейшая возможность, полковник обязательно организовывал занятия по тактической, огневой, физической или строевой подготовке, непременно посещал сборы офицеров, пулеметчиков или снайперов.

Полковник очень не любил командиров, которые считали, что они все знают, и как личную обиду воспринимали добрые советы, а также тех, кто не доверял подчиненным, все брал на себя. Как-то А. М. Ефремов с несвойственной ему резкостью отчитал одного лейтенанта:

- Ишь, мастер на все руки! Уважайте тех, у кого можно что-то перенять, чему-то поучиться. Я старше вас, а всю жизнь учусь, в том числе и у подчиненных. Разве это зазорно?

В другой раз полковнику попал под горячую руку "незаменимый".

- Ну что вы мечетесь? - строго спросил капитана А. М, Ефремов. - Я то, я - се! Ничего же не получится, если пекарь и хлеб будет выращивать, и соль добывать, и артезианские скважины бурить, чтобы воду достать. Пусть печет хлеб - это он умеет, а муку, соль и воду ему другие добудут. Не хватайтесь за все, товарищ капитан. Другим доверьте!..

От командиров, проводивших занятия, полковник требовал тщательной подготовки, чтобы учеба приносила максимум пользы.

Однажды я оказался в штабе полка по весьма срочному делу. Захожу в одну из землянок, смотрю, сидит группа командиров и среди них Алексей Михайлович Ефремов.

- А-а, товарищ Козлов! Вы ведь с Ладоги?

- Да, - отвечаю, - с Ладоги.

- Понятно, - улыбнулся он и продолжал: - Кто свежую рыбу ест, тот хорошо думает. А ну-ка, подходите ближе. Видите, на классной доске обстановка нанесена? - Полковник встал, взял в руки мел. - Это - положение противника, а вот это - наших войск. Ваше решение?

Мне показалось, что обстановка несложная. Прикинул так и этак. Ответил.

- Да, - задумчиво произнес полковник Ефремов, - пожалуй, и так можно действовать. Но, сдается мне, вы последних изменений в нашей тактике не знаете. Новый Боевой устав рекомендует действовать по-другому. Правда, вы ответили, что называется, с ходу. Это вас как-то оправдывает...

Я понял, что торопливость и незнание нового в тактике наступления привели меня к нелучшему решению, и покраснел. Урок, преподанный полковником Ефремовым, запомнился на всю жизнь.

В 1958 году, когда я уже учился в Академии Генерального штаба и вместе с другими проходил стажировку в войсках, мне посчастливилось встретиться с генералом армии П. И. Батовым, командовавшим тогда Прибалтийским военным округом. Помнится, мы стояли в строю и слушали прославленного полководца.