Тревожная служба

Вместе с П. М. Никитюком и капитаном М. С. Малым на заставу приехали комиссар 1-й комендатуры старший политрук Николай Иванович Ковалев, помощник начальника штаба отряда Василий Афанасьевич Кельбин и военфельдшер комендатуры Федор Харитонович Гринь. Каждый из них оказал нам с Мелехиным и Орешковым большую помощь. Начальник отряда, командиры его штаба, комендатуры и в дальнейшем приезжали на заставу. П. М. Никитюк, истый кавалерист, всякий раз объезжал остров верхом.

- Душу отвел! - счастливо улыбался он, спешиваясь.

Каждая встреча со старшими начальниками обогащала меня новыми знаниями, расширяла кругозор. У каждого из них я вольно или невольно перенимал понравившиеся мне черты характера: деловитость, смелость в решениях, умение кратко и ясно выражать свою мысль...

Одним из добрых своих учителей считал я старшего политрука Ковалева. Он был суров с виду, суховат, педантичен. Но каким душевным человеком был комиссар на самом деле, как любил людей, как по-отцовски относился к ним!

Находясь как-то у нас на заставе, старший политрук обратил внимание на красноармейца Петра Антоновича Войтенко, занимавшегося на турнике.

- Хорошо работает, ошибки только допускает, - заметил Ковалев.

Коммунист Войтенко считался одним из лучших бойцов заставы. Мастер пограничной службы, меткий стрелок, спортсмен, он дня не мог прожить без газеты, без книги. Орешков доверял ему проведение политинформаций. Я сказал об этом комиссару.

- Тем более он не имеет права на ошибки! - заметил Ковалев.

Старший политрук снял снаряжение, подошел к турнику, ловко, словно бы и без усилий, подтянулся и начал... У меня даже дух захватило.

- Вот это да-а! - восхищенно произнес Войтенко. На следующее утро мы вышли на стрельбище. Старший политрук отправился с нами.

Из тридцати возможных Войтенко выбил из винтовки двадцать девять, красноармейцы Иван Степанович Семин, Павел Тихонович Калашников и Петр Степанович Иванов - по двадцать восемь. Старший политрук Ковалев все три пули послал в "десятку". Дальше всех пролетели его гранаты-болванки. Быстрее всех преодолел он штурмовую полосу.

Пограничники только ахали.

На пути со стрельбища Войтенко вдруг спросил:

- Товарищ старший политрук, а вы рыбу ловить умеете?

- Удочкой? - уточнил Ковалев.

- Удочкой.

- Умею.

- ,Можно, я вас на соревнование вызову? - осмелился Войтенко.

- Готов постоять за честь комендатуры! - Николай Иванович улыбнулся.

Обговорили условия, взяли удочки и пошли на озеро. Их сопровождали болельщики - все свободные от службы пограничники.

Победителем вышел Войтенко. Он был у нас непревзойденным рыбаком, и ему всякий раз везло. Посылая Войтенко за рыбой для заставы, старшина Горбанюк всегда был твердо уверен, что рыба будет, словно посылал бойца не на озеро, а в магазин.

- Проиграл, - развел руками старший политрук. Но тут же улыбнулся и шутливо погрозил Войтенко пальцем:  - Но вы, Петр Антонович, не задавайтесь - в следующий раз меня голыми руками не возьмете!

- А мы постараемся быть первыми на огневом рубеже л штурмовой полосе! ответил Войтенко...

Вся застава готовилась к новой встрече с комиссаром комендатуры. Пограничники шлифовали упражнения на снарядах, метали гранаты, были особенно старательны на стрелковых тренажах. Душой этого своеобразного соревнования стали коммунисты.

- Мы выиграем в любом случае, - говорил бойцам лейтенант Мелехин, тоже захваченный борьбой. - Если и не перекроем показатели комиссара, то обязательно повысим боеготовность заставы, будем лучше стрелять, метать гранаты...

"Показатели комиссара..." Этот термин был на устах у всех.

Как сейчас помню, в одном из боевых листков красками был написан призыв: "Стрелять, метать гранаты, преодолевать штурмовую полосу и работать на снарядах так, как старший политрук Н. И. Ковалев!"

Кто-то из пограничников четко приписал простым карандашом: "И даже лучше!"

Нас с Орешковым сначала смутила эта приписка, а потом решили: пусть остается!

Когда Н. И. Ковалев приехал на заставу снова, он сразу заметил, что пограничников словно бы подменили. На огневом рубеже, штурмовой полосе, спортивных снарядах они демонстрировали высокую выучку.

- Снайперы! Чемпионы! - восклицал старший политрук и, довольный, улыбался.

На рыбалке снова первенствовал Войтенко. Правда, Ковалев отстал всего на одну рыбину...

* * *

С первых же дней я взял на себя организацию службы, Мелехин - боевой подготовки, Орешков - политической. Это не значило, конечно, что мы, распределив функциональные обязанности таким образом, ничего, кроме этого, и знать не хотели, не интересовались, чем каждый из нас занимается, не помогали друг другу, не были готовы друг друга заменить. Мы сами не забывали об этом, да и начальство не раз напоминало. Приезжает как-то на заставу батальонный комиссар А. А. Пьянков и спрашивает:

- Когда у вас политические занятия состоятся?

- Завтра, товарищ батальонный комиссар, - ответил Орешков.

- В таком случае, я останусь у вас, послушаю, о чем речь пойдет. Пьянков обвел нас троих внимательным взглядом и вдруг обратился ко мне: - Вы готовы к занятиям, товарищ Козлов?