Тревожная служба. Сборник рассказов

— Эту тужурку носил один наш парень. Они наводили мост через реку. Они и ваши ребята. Он вместе с одним немцем следил за стальным тросом. По каким-то причинам проволочный канат внезапно оборвался. Немец оказался около понтона и перехватил оборвавшийся канат с помощью толстого сука. Это было очень опасно. Если бы не тот немец, все могло бы кончиться очень плохо. Но он не растерялся. Они работали вместе и полностью полагались друг на друга, зная, что должны выручать один другого. Моста уже давно нет, а наш парень все носит эту тужурку.

Я сижу за маленьким круглым столом и жду. Кельнер несет мне еще пива. Оно крепкое и прохладное, и я пью его маленькими глотками. На другой стороне улицы находится дом № 11. Он выстроен недавно, и у него своеобразные угловатые балконы. В большинстве окон горит свет. Я их сосчитал — на улицу выходит 44 окна. Что же, мне теперь придется нажимать на кнопки всех звонков, чтобы выяснить, за каким из этих окон скрывается Хеленка? Я не стал этого делать, сижу здесь, наблюдаю за окнами и жду, что что-то произойдет. Пиво превосходное, у меня слегка кружится голова. Кельнер приносит еще. Нужно сказать ему, что самое время поставить точку. Я с интересом смотрю вокруг, и мне радостно видеть этот прекрасный город. Кажется, что я знаю его лучше, чем любой другой город, хотя еще совсем недавно он был для меня совершенно чужим. Я смотрю через бокал с пивом на дом напротив, словно на другой берег.

Через улицу пробегает девушка. Она подходит и садится за мой стол. У нее золотистые волосы и светло-зеленые глаза. Мне кажется, это Хеленка, и я боюсь повернуть голову в ее сторону. Я знаю, что мне нужно начать мое путешествие еще раз — с того большого зала с зеркалами, которые простирались от пола до потолка. Начать оттуда, где мы строили мост через реку.

Вернер Шмидт НОЧЬ НА АВТОСТРАДЕ

Приближались сумерки. Там, где автострада проходила через густой кедровник, было заметно, что начинает темнеть. Деревья, сбившиеся на опушках отдельными островками, протягивали свои голые ветви в холодное ноябрьское небо. Вчера выпал снег, первый снег в этом году.

Я крутил баранку нашего Г-5. Мой помощник — ефрейтор Петер Шеллхорн сидел рядом и клевал носом. Почти полтора года мы служим в одном батальоне аэродромного обслуживания авиационной дивизии. За это время было пережито много всего — и радостей и огорчений, — и дружба наша не раз подвергалась испытаниям, так что мы достаточно узнали друг друга и могли положиться друг на друга.

Сейчас все мои мысли были о Ханнхен. Ханнелора должна была ждать меня в «Шимпанзе» — так мы называли кабачок «Золотая звезда». Сейчас уже почти шесть вечера, а в пять часов тридцать минут мы с ней договорились встретиться. Полчаса уже прошло сверх назначенного срока. Понятно, она еще ждет, каждую минуту смотрит на дверь. Впервые за многие месяцы, да еще сегодня, в этот особенный для нас день, я ее подвел. В последнее время мы встречались с ней часто, так часто, как только позволяла мне солдатская служба. И вот как раз сегодня мы хотели обручиться.

— Может, тебя сменить? — спросил Петер. Я отрицательно покачал головой.

Мой сменщик был в курсе всех наших дел. Целый день в мастерской я только и говорил о предстоящем событии, и вот сейчас мы с ним вновь за рулем.

Кедровник все больше окутывался полумраком. Я включил фары.

Сегодняшний день был для нас особенно тяжелым. Вчера мы вернулись с учений поздно вечером и чертовски устали. А новый день начался, как обычно, ровно в шесть утра. Сонливость не могла прогнать даже утренняя физзарядка, и, когда мы приступили к работе, глаза мои все еще слипались. Учения проходили в лесистой местности, ездить пришлось по проселочным дорогам, а то и вовсе без дорог, и наши машины имели весьма неприглядный вид. И теперь, выстроив их в ряд, мы принялись приводить их в порядок. Шоферы и механики хлопотали вокруг своих стальных коней. Один регулировал сцепление, другой — тормоза, третий разбирал карбюратор, кто-то чистил крылья, проверял рессоры и так далее и тому подобное.

Мы работали с напряжением, чтобы подготовить машины как можно лучше и быстрее. Окрыленный предстоящей вечером встречей, я напевал, насвистывал и был, несмотря на тяжелую работу, в отличном настроении. Увольнительную я получил заблаговременно и мог прямо по окончании работы отправиться на свидание.

Наконец пробило пять часов. Я быстро стащил с себя рабочую форму, умылся, побрился и с особой тщательностью надел парадное обмундирование. Можно было идти. И в этот момент в комнату вошел дежурный унтер-офицер Мюллер и передал, что меня требует к себе старший лейтенант Вейднер. Я бегом отправился к офицеру и у входа в комнату дежурного встретил Петера Шеллхорна. По его несколько смущенному лицу я понял, что произошло что-то неприятное.