Тревожная служба. Сборник рассказов

— Простой пример. Я, как вам известно, являюсь капитаном запаса и только три дня назад вернулся с учений. Там произошел следующий случай. Танк двигался по залитой водой низине и провалился в подводную яму. Экипаж поступил так, как предписывалось в соответствующих наставлениях и инструкциях и неоднократно выполнялось на практике, — танкисты выскочили из затонувшего танка, но только не все, а три человека. Четвертый по каким-то причинам не смог выбраться и остался в машине. Трое спасшихся находились, видимо, в шоковом состоянии от всего случившегося, но каждая минута промедления могла окончиться смертью для того, кто остался под водой. Один из экипажа, не раздумывая, в обмундировании бросается в ледяную воду и вытаскивает своего товарища. И как раз вовремя. Эти действия не отрабатывались на учениях, солдата никто не страховал, и ему некогда было раздумывать и взвешивать все «за» и «против».

— Ну, это частный случай, — произнес кто-то из студентов.

— Для кого? — спросил Хельгер. — Что бы произошло, если бы солдат, который прыгнул в воду, промедлил десять — двадцать секунд, если бы он не принял вовремя единственно верного решения?

— Герой! — непроизвольно вырвалось у Зигрид.

— Солдат, который выполнял свой долг.

— А другие? Почему у других сознание не сработало?

— Возможно, они растерялись или испугались...

— А вы действовали бы так же, как этот солдат?

Это теоретический вопрос, Хельгер просто провоцирует их, считали студенты. Возник спор, и доктор призвал молодых людей соблюдать тишину.

— Один из вас когда-то сказал, что героизм связан со своеобразным эгоизмом...

— Это абсурд, — протестующе заявила Анке. Про себя она решила, что обязательно узнает у профессора подробности. Он же был в полку, в котором служит Рональд, а от него вот уже две недели нет никаких известий.

После семинара они с Зигрид подошли к доктору Хельгеру.

— К сожалению, подробностей я не знаю, — ответил он, — меня тогда задержали в штабе. Но, подождите, мне кажется, фамилия командира танка Штейн. Да, да, я вспоминаю — Франц Штейн. Его экипаж считается лучшим в полку.

Штейн! Это был командир Рональда.

— А вы, случайно, не знаете фамилию солдата, которого спасли? — спросила Зигрид, волнуясь за подругу.

— Нет, не помню, это был, кажется, механик-водитель.

— Рональд — наводчик, — заметила Анке.

— Ваш друг?

— Да.

— Ну так там все в порядке. Вам не о чем беспокоиться, Анке.

— Благодарю вас!

— Не за что. — Доктор закрыл свой портфель с конспектами и книгами. — Расскажете мне потом. Очень может быть, что именно ваш друг спас того солдата. Ведь могло так быть, не правда ли?

— Безусловно, это Рони, — решила Зигрид. — Он просто сумасшедший.

Хельгер улыбнулся.

— Молодому человеку можно позавидовать!

— Это мог быть и другой, — серьезно сказала Анке.

Зигрид удивленно посмотрела на нее. «Такое впечатление, что ей даже хочется, чтобы это был другой, — подумала она. — Последнее время они часто ссорятся. Не могу понять. Дружат они давно, кажется, влюблены друг в друга и тем не менее без конца спорят, как будто у них существуют неразрешимые проблемы. Зачем самим делать свою жизнь труднее, чем она есть на самом деле? Не понимаю! Может быть, им кажется, что без этого жизнь была бы слишком однообразной? Скука есть следствие привычки. Ну что ж, может, они и правы... Но солдата спас Рональд, это несомненно. Это не мог быть никто другой. Рони действительно сумасбродный парень».

Вечером того же дня, когда Зигрид уже собиралась лечь и лениво перелистывала иллюстрированный журнал, Анке сообщила ей:

— Это был не он. Я встретила в городе лейтенанта Штефена, и он мне все рассказал. Это был Арнд Шмид. — Ее голос звучал спокойно, и она говорила это как будто с облегчением.

— Не может быть! — воскликнула Зигрид с изумлением.

Анке пожала плечами.

— Да, да, не удивляйся. Это был Арнд Шмид, маленький скромный солдат, который никогда ничем особенным не отличался. Так мне сказал лейтенант.

— Но почему же Рони этого не сделал?

— Спроси его об этом сама — мы встретимся в воскресенье. А почему, собственно, именно он должен был это сделать? Потому, что он привык быть всегда первым? Почему ты считаешь, что другие не способны на такой самоотверженный поступок? — Анке почему-то умолчала о том, что Рональд тоже нырял в ледяную воду, чтобы спять танк со скорости.

— Ты напрасно сердишься. Я не вижу для этого никаких оснований.

«Я действительно сержусь на него, это правда, — думала Анке. — Я знаю его уже давно — лет пять, даже больше. Мы познакомились, когда их класс приехал к нам в село помогать в сборе овощей. Это было в ноябре, шесть лет назад. Нам было тогда по четырнадцать. И все это время, что мы знакомы, у него все идет гладко. Не то чтобы он искал легкого пути, но ему все удается. Может быть, просто везет? Очевидно, я немного завидую, что он всегда впереди. Еще в школе он был отличником, учился лучше, чем я. Но меня злит, когда все вокруг говорят о нем как о лучшем. Наверное, я просто несправедлива к нему... Но почему?»