Тревожная весна 1918

Сталин все равно этих "красных бешеных собак" к стенке поставит, так что мы просто выступим "по заветам вождя" с опережением графика. Раз народ так жаждет расстрелов – значит будут расстрелы! Что до меня, то я за поддержание порядка среди простого люда, и если тумаки идут ему на пользу и делают жизнь лучше для всех, вы не найдете меня среди тех, кто прыгает между тираном и его жертвой, крича: "Остановись, жестокий деспот"!

Нельзя выделятся на фоне местных, как гласит пословица: "Среди слонов – надо трубить, среди петухов – кукарекать, а следи козлов – блеять!" Кроме того, как любил говорить И.В. Ленин: " Сейчас каждая наша победа в первую очередь должна быть победой политической". Так что мне необходимо вбить клин и посеять рознь между китайцами и большевиками. Пусть смотрят друг на друга с подозрением. Разделяй и властвуй! Для этого никаких денег не жалко. Кроме того, меня изрядно бесит чрезмерная мягкотелость и гуманизм, пока проявляемые белыми к своим противникам. Милосердие до хорошего не доводит.

Иногда красные главари (тот же Голубов, Подтелков и Кривошлыков) по несколько раз оказываются в руках белых и те, вместо того чтобы поставить их к стенке, их просто отпускали, втайне надеясь, что если судьба к ним будет неблагосклонна, то к ним в ответ будет такое же гуманное отношение. Как бы не так! Сразу как военное счастье переменяется, так красные без особых сантиментов расстреливают своих спасителей, памятуя, что "нет человека – нет проблемы" а "мораль, совесть и милосердие " Советская власть давно отменила. Излишнее благодушие всегда заканчивается кровью твоих людей. Так что уж лучше чужую проливать, чем свою. Так что этих подлых негодяев щадить нельзя, ничего человеческого в них нет, они сами себя поставили за грань добра и зла. Вы знаете, какое главное оружие большевиков? Это – ужас, чистый ужас, и значит, я должен быть ужаснее, чем мой враг, а мой злобный враг в этом краю поистине ужасен.

Кроме того, мои китайцы должны сами себя обеспечивать, так что грабежи неизбежны, и пусть они будут узко направленными. До вечера солдаты Шэн Сю-Чена ликвидировали в городке более сотни большевиков и два десятка их пособников. А мне еще минус двести грамм золотых изделий с суммы долга долой, китайцы сами их нашли в имуществе погибших. А те в свою очередь видно уже успели награбить где-то. В веселое время мы живем, популярный ныне лозунг "грабь награбленное" подразумевает, что если есть какое лакомое имущество у другого, то оно явно приобретено грабежом, и отобрать его для себя не только можно, но и необходимо.

Так что покинули мы освобожденный Сальск только утром 23 марта 1918 года. По старому стилю. Мы не говорим никому, что мы делаем или куда идем, мы просто идем туда и делаем то, что хотим. И опять у меня почти нет людей. Деньги я решил придержать, больше их не мотать как китобой, вернувшийся в порт, не оплачивать установление белой власти в крае из своего кармана. А значит, чтобы охранять Сальск, я в помощь местным партизанам оставил отряд калмыков Джа-Батыра численностью в 40 человек. И то это очень мало. Но взять бойцов больше негде.

Пять калмыков ранено, оставили их выздоравливать, как и двоих китайцев. Конечно, одного остолопа легко заменить другим, потеря невелика, но зачастую убитый или раненый солдат – это еще и пропавшее снаряжение, а оружие и амуниция стоят немало монет. Так что у меня под рукой теперь всего трое конных калмыков, китайский отряд Шэн Сю-Чена из менее трех десятков солдат (хотя признаться вояки они никакие, просто палачи для экзекуций) и двое из задонских партизан для поддержки. Кроме того, лихая тачанка с пулеметом хорунжего Гульного. В общем, боевая мощь моего отряда – просто никакая. Кроме того, китайцам я еще в ближайшие две недели должен отдать 0,4 кг золота, плюс на мне оклад пятерки калмыков. Отряд Джа-Батыра удалось пока посадить на шею Сальским обывателям. Они пока до ужаса боятся возвращения власти красных, так что обещают золотые горы и реки полные вина.

Как всем понятно, освобождение Сальска дело скорее символическое. Судьба Дона будет решаться не здесь, и в одиночку я это дело не потяну. Но я так и распланировал свое выступление, чтобы подобно серфингисту скользить на волне народного возмущения большевизмом. Скоро здесь начнется такая катавасия, что кровавые Сальские события покажется мирной встречей престарелых дам за чашкой чая. Так что наш отряд направляется в маленькое местечко под названием станица Заплавская, неподалеку от Новочеркасска, победа казачьего оружия над красными пришельцами начнется оттуда.

Обстановка пока такая. Как я уже упоминал уже, то тут, то там по казачьим станицам проносится огонек восстаний, но пока все это разрозненные выступления. Казакам нужно объединится и организоваться. А сделать это нелегко в условиях когда большевики плотно контролируют всю информацию.