Тревожная весна 45-го

Махинации с продуктовыми карточками во время Великой Отечественной войны являлись самым распространенным и «непростительным» преступлением того времени. Из-за небольшого клочка бумаги, дававшего право приобрести продукты питания, часто грабили и даже убивали. Наиболее изворотливые и одаренные преступники умудрялись их подделывать. Пожалуй, самым знаменитым и рукастым в этом смысле стал некий Герасим Окунев. В ходе расследования его деяний выяснилось, что он был «хлебным» преступником. А главное, наглым и чрезмерно жадным. При помощи своих фальшивок Окунев скопил настолько огромную сумму, что никакого иного наказания, кроме расстрела, суд даже не рассматривал.

— Дальше… Дальше у нас идет Квятек Арон Шимонович, — объявил Вася Егоров.

— Этот у меня, — просигнализировал Баранец.

— Давай — слушаем.

— Арон Шимонович Квятек. 1898 года рождения, уроженец Гродно, польский еврей, из торговцев. Занимался подделкой документов разной степени сложности. Впервые задержан по донесению соседа в ноябре 1922 года. По завершении следствия суд приговорил Квятека к расстрелу, но за день до приведения приговора в исполнение высшая мера была заменена десятью годами исправительных работ с последующим поражением в правах на пять лет. Вернулся в Москву в 1935 году, поступил на работу на Первый Московский часовой завод. С 1935 по 1940 год проведено семь проверок Квятека, рецидива не замечено. Скончался в апреле 1940 года.

Старцев вздохнул.

— Кидай в левую стопку. Дальше.

— Волынец Василь Богданович, — украдкой зевнув, зачитал Егоров.

Ото всех столов послышался шорох — офицеры искали личное дело названного «товарища».

Бойко поднял руку.

— Здесь Волынец.

— Слушаем.

— Василь Богданович Волынец. Рожден в 1890 году в селе Сорочинцы, Сорочинской волости, Миргородского уезда, Полтавской губернии. Украинец. Из зажиточных крестьян. После окончания мужской гимназии в Миргороде перебрался в Полтаву, где работал в печатном цеху газеты «Полтавский голос». В 1912 году переехал в Киев и устроился наборщиком в редакцию газеты «Спутник чиновника». Впервые задержан полицией после проведения следствия, связанного с распространением поддельных справок и удостоверений в июне 1914 года. Серийной подделкой казначейских билетов не занимался. Основная специализация: фабрикация документов различной степени сложности. Подделки в исполнении Волынца В.Б. отличаются качеством и большой схожестью с оригиналом. В последний раз отбывал наказание в Волго-Балтийском ИТЛ (Вологодская область) с 1935 по 1940 год. После освобождения встал на учет в городе Волоколамске Московской области. Во время многократных проверок участковыми сотрудниками милиции на месте не оказывался; реакции на повестки из военкомата в военное время не последовало. В январе 1943 года Волынец В. Б. объявлен во всесоюзный розыск.

— А вот этого супчика клади в правую стопку, — уверенно распорядился Старцев. — Давай дальше, Вася…

* * *

До обеда оперативно-следственной группой был проведен огромный объем работы: перелопатили и рассортировали сотни архивных дел, по отобранным кандидатурам составили и отправили запросы в Главное архивное управление НКВД. На весь период оперативно-следственных мероприятий по делу вооруженного грабежа трофейного поезда майора Старцева наделили огромными полномочиями. Посему запросы с пометками «срочно» вернулись на Петровку невероятно быстро с тем же курьером.

К сожалению, данные из ГАУ НКВД не помогли. Иван надеялся внести ясность относительно мест нахождения некоторых мастеров подделки, чьи личные дела покоились в правой стопке. А вышло наоборот: в Центральном архиве ничего интересного по этим типам не нашлось. Зато архивариус расщедрился и подкинул еще десяток кандидатов, с которыми пришлось провозиться несколько часов.

— Товарищи, у кого есть идеи? — с безнадегой в голосе спросил Старцев.

Народ безмолвствовал. Более того, к трем часам дня многие начали клевать носами. Сказывалась усталость, сытный обед, нервное перенапряжение прошедших суток.

Оценив ситуацию, Иван поморщился. И вдруг громко сказал:

— Нужно развеяться.

— Как, Иван Харитонович? — простонал из дальнего угла кабинета Баранец. — В лапту, что ли, поиграть?

— Нет, не в лапту. Кто хочет поупражняться в тире?

— Я лучше бы воздухом подышал, — ответил Егоров, с отвращением затушив папиросу. — Башка уже трещит от табачного дыма.

— А я на прошлой неделе стрелял, — признался Бойко.

Баранец, Горшеня и Ким тоже не выразили желания составить компанию начальству. Зато встрепенулся Васильков.

— А я не отказался бы, — поднялся он из-за рабочего стола. — В мае последний раз держал в руках оружие.

Старцев подошел к «столовой». Взяв пустую консервную банку, подмигнул Василькову:

— Прихватим?

Улыбнувшись, тот кивнул.

— Так, граждане. Не расслабляться! Думать, анализировать и выстраивать версии. Ясно? — начальственным голосом распорядился Старцев, покидая кабинет.

* * *

Они прошли длинным коридором, затем спустились по чугунной лестнице в подвал. Петляя бесконечными полутемными лабиринтами, Александр спросил:

— Как сам думаешь: найдем этих иродов?