Тревожное чувство

И мне страшно. Вспоминаю жуткие истории о мести бывших мужей, мурашки бегут по коже. Но, если я не подам на него, то где гарантия, что он отступит и не станет меня преследовать и мстить? Утащит в какой-нибудь подвал, свяжет, и я не смогу в этот раз сбежать. К тому же, он будет озлоблен и, кто знает, может и убить меня. И еще…Дима не простит мне, если я пойду на мировую после того, как он спас меня и столько сделал. Поэтому развязываю руки адвокату и уповаю на его профессионализм.

На следующий день получаю сообщение от Ксении, что они с отцом сегодня же улетают. После этого раздается звонок от папы.

-здравствуй, доченька. Как твое самочувствие? – всегда в первую очередь интересуется мной.

-болею, пап, пока немного лучше. А ты как? – притворно кашляю в трубку.

-Ксюша заставляет меня полететь в Китай. Говорит, там медицина хорошая, отдохнем, полечимся. Как-будто я инвалид. – слышу обиженный тон.

-всё правильно, па, поезжай, конечно. Там действительно хорошие врачи. – поддерживаю мачеху.

-и ты туда же! Вот и как с вами спорить? Мы сегодня улетаем, хотел приехать тебя навестить перед отъездом.

-зачем? Не надо! – слишком яро останавливаю его. – ты итак недавно из больницы, заражу тебя на раз-два. Вы же не навсегда, вернетесь, я уже буду здорова, тогда и увидимся. – умоляю его про себя согласиться.

-если бы не знал, что с тобой радом Игорь, то слушать даже не стал бы. Но, раз ты в хороших руках, то не буду тебя тревожить. Выздоравливай, мышонок. Целую тебя. – сдается отец.

-и я тебя люблю, папуль. – облегченно вздыхаю, не забыв покашлять для достоверности. – ладно, мне пора лекарства пить и хочу вздремнуть. Напиши, когда будете вылетать. Пока.

Чувствую невероятное облегчение после этого разговора. Хотя бы их я смогла обезопасить. Но долго держать в секрете не получится. Дело с участием такой фигуры как Игорь, быстро станет достоянием общественности и дойдет до папиных ушей. 

Дни в больнице тянутся бесконечно долго, особенно, учитывая, что я толком не могу хотя бы погулять по коридору. По-немногу аккуратно хожу по палате, смотрю в окно, дыша на холодное окно и рисуя на нём всякую ерунду как в детстве. Зима вступает в свои права. Темнеет раньше, снег покрывает жухлую траву и оголённые деревья, укутывая город в белоснежную вату. По вечерам ставлю стул и смотрю, как по улице снуют люди, торопясь попасть домой, оставляя следы на не прекращающем падать снегу. Огни фонарей и вывесок магазинов размываются во влажной темноте, словно смотришь на мир прищурив глаза. Хочется выйти вот так, без теплой одежды, вдохнуть морозный воздух, подставить лицо холодным снежинкам, пока не покраснеет  нос и пальцы, а потом резко забежать в тепло, дыша на замерзшие руки. 

Я выполняю своё решение не звонить и не писать Диме сама, но он каждый день пишет сам, справляясь о моем состоянии и спрашивает, нужно ли мне что-то. Приходится отвечать, что всё замечательно и нет, ничего не надо. Не смотря на мои отказы, каждые три дня он приходит с новым пакетом продуктов, ругаясь, что я не сообщаю ему об оскудевших запасах еды. Ему всё ещё неуютно рядом со мной. А мне перед ним стыдно. Говорит дежурные фразы, на которые получает дежурные ответы. 

Снова стою на коленях на стуле у окна, приоткрыв его, чтобы подышать прохладой. Зябко запахиваю поплотней длинный махровый халат, получая удовольствие от ощущений. Мою медитацию прерывает стук в дверь.

-Можно. – кричу, закрывая окно.

Входит Дима. Лицо непроницаемое, ведет себя обыденно, спокойно. Его посещение не вписывается в график, только вчера приходил. Бросает пакет на тумбочку, тащит стул через палату, ставит рядом с моим и садится, скрестив руки на груди.

-что случилось? – пытаюсь понять причину неожиданного визита.

-отказали в возбуждении уголовного дела. Этот урод что-то там мутит. – абсолютно спокойно отвечает мне.

Теперь мне холодно и без открытого окна. Каждый волосок на теле встает дыбом. Как это вообще возможно? Полторы недели тишины, а теперь отказ? 

-как это вообще возможно? – инстинктивно обнимаю себя руками, каждый синяк и шов начинают нервно зудеть.

-это не страшно. Надо провести судмедэкспертизу, подать жалобу на решение следователя. – ставит локти на колени, наклонившись вперед. – он только раззадоривает меня. – хищно улыбается, отчего мне даже немного жутко, но его настрой успокаивает. – Надо тебя доставить на экспертизу, справки местные врачи дадут нужные, они все побои зафиксировали при поступлении. Завтра с утра поедем. Ты как, выдержишь дорогу? – наконец, смотрит на меня. 

Думаю, да. Я уже хожу, поездку тоже смогу вытерпеть. Да и только рада буду отсюда выбраться хоть куда-то. – киваю ему, с радостью соглашаясь.

-ну и хорошо. 

Искренне улыбается мне, впервые за долгое время узнаю его прежнего. Хочется зацепиться за эту эмоцию, побыть с ним таким.

-как дела в баре? – стараюсь поддержать беседу.

-да ничего, третий открывать планирую, правда, в Сочи. Есть там партнер потенциальный. Так что скоро поеду. – подходит к окну, открывает его и закуривает.