Тревожное эхо пустыни

Им было интересно вместе. И секс Аду устраивал. Не такой страстный, как с Артуром, но более качественный. В этом деле ее настоящий был отличником, что ездит на олимпиады, а бывший – троечником, что умудряется выплыть на своей харизме и паре-тройке освоенных приемов. Ада понимала, что нельзя сравнивать мужчин, но ничего не могла с собой поделать. У педантичного Егора все в доме было аккуратно, но безлико. У Артура же вечный бардак, с которым невозможно бороться, но куча картин художников, которых он считал будущими гениями, забавных сувениров, плакатов, прикольных кружек. Вместо гостевого дивана – кровать-машина с подсветкой. Даже тапки были разными! У Егора кожаные, добротные. А у Артура целый набор лап, от Кинг-Конговых до кошачьих. Первый – вечный тусовщик и раздолбай, второй – перспективный нейрохирург, которого уже зовут работать за границу. Кто лучший муж? Естественно, Егор. Он серьезен, стабилен, предсказуем. Он швейцарские часы. А Артур что-то очень интересное, яркое, модное, но ненадежное. Чуть что – сломается.

Аде хватило пяти месяцев на то, чтобы понять: с Егором она прожить сможет. Стать его женой, детей родить, даже переехать за границу, тем более можно выбирать из нескольких стран, и среди них есть теплые… НО! Хочет она быть только с Артуром.

Промучилась еще какое-то время. Рефлексировала. Боялась. Было стыдно перед родителями. Не хотела обидеть Егора. И все же приняла решение расстаться.

– А я ждал этого, – сказал ей несостоявшийся муж с грустью. – Ты смотрела сквозь меня последние пару месяцев. Будто я прозрачный, а за моей спиной стоит он, твой Артур.

– Нет, ты не прав, – возразила Ада. – Я смотрела внутрь себя. Пыталась разобраться в чувствах.

– Но уходишь ты от меня к нему?

– Он меня не примет. Просто буду одна. Ты замечательный, и я не хочу мешать тебе строить счастливое будущее…

– Но надежду питаешь?

– Она, как говорят, последней умирает, – хмыкнула Ада.

Через два дня она улетела в Сочи. Встретил ее папа. Ни о чем не спросил, только тяжко вздохнул, когда Ада сказала: я насовсем. А мама не была столь деликатной. Костерила дочь на чем свет стоит. Дурой называла. И вопрошала, чего тебе не хватало?

– Не люблю я Егора.

– Вроде чувства были, – напомнила та.

– Да, но… Они не переросли во что-то большее. Но хуже другое: он стал раздражать меня по пустякам.

– Каким?

– Он губы облизывает, как ящерица. Выпускает острый язык на секунду и втягивает. Будто он рептилия. А еще щупает то место, где когда-то была родинка. Удалил десять лет назад, а все проверяет, не выросла ли. И поет в душе одну и ту же песню «Мы дети галактики».

– Да, не любишь ты его. Потому что это такие мелочи. Вот взять твоего отца. Столько вещей, к которым можно придраться…

– Мам, а как Артур поживает? – перебила ее Ада.

– Не знаю, дочка. Не общаемся.

– Не женился? – Ответ «Да» разорвал бы ей сердце.

– Нет. Я бы знала. Но ты лучше у подруг уточни.

– Я ни с кем не общаюсь.

– Даже с Дашей?

– Особенно с ней.

– Но вы постоянно вместе проводили время после того, как твоя лучшая подруга Сашка в Ереван уехала. Как она, кстати?

– Прекрасно. Муж ее на руках носит. Есть сын. Хотят еще детей.

С Сашкой Ада дружила с первого курса института. Они сразу стали неразлейвода. Сашка приехала в Сочи из какого-то захолустья. От ее деревни до Орла нужно было ехать с пересадками. Она носила два платья летом, одни джинсы и куртку зимой. Была рыжей, конопатой, пышной, по мнению Ады и ее будущего мужа, невероятно привлекательной. Модель плюс сайз. Славянская внешность, простота, доброта, лучики золотистого света в карих глазах. Аделаида притащила ее на кастинг. Там как раз выбирали нестандартных девочек для съемок каталогов. Сашку выделили из многих. И она смогла заработать себе еще на двадцать новых платьев и соболиную шубу. А замуж вышла за однокурсника. Получив диплом, уехала с ним в Армению, хотя звали и в Италию, и в Америку.

Аделаида только сейчас поняла, какой правильный выбор Сашка сделала. А после разговора с мамой позвонила одной из приятельниц. Естественно, не Даше. А той, что слила Артура когда-то. Она была главной сплетницей. И фамилию носила соответствующую – Сорока. На хвосте приносила новости. Свежие, всегда достоверные, хоть и приукрашенные. Сорока очень обрадовалась, услышав голос подруги, с которой давно не общалась. Она и рада была бы, да Ада сменила номер и новый дала лишь единицам, а соцсети закрыла.

Они встретились в кофейне. Сорока придирчиво осмотрела Аду.

– Хорошо выглядишь, – с сожалением проговорила она. Ожидала увидеть кикимору, растрепанную, растолстевшую, в обносках? Не просто же так скрывалась от подруг. Вот это была бы новость!

– Спасибо, ты тоже. Как поживаешь?

Сорока застрекотала. Начала сбрасывать с хвоста новости. Говорила о себе мало, зато о других…

Ада слушала, не перебивая. Только вбрасывала междометия. Понимала, Сорока дойдет и до Артура. Не ошиблась.

– С Дашкой общаешься? – спросила до этого.

– Я? Нет, конечно.

– Что, узнала про ее шашни с Артуром? Я не хотела, чтоб от меня. Мы все же подруги.