Тревожное торжество

– Не делайте лицо безвинным, Павел, – чуть приглушила голос, будто не хотела, чтобы услыхали чужие уши, хотя рядом никого не было. – Я просто предупреждаю вас, чтобы не обольщались. Не думали, что это серьезно. Не заблуждайтесь.

Павел поморщился и подумал, черт побери, в этом городишке не успеешь что-то сделать, как звон немедленно повсюду разносится. Ему это было неприятно. А Марина невозмутимо, не обращая внимания на конфуз Хавина, спокойно и со знанием дела продолжила:

– Константин всегда, чтобы достичь нужных результатов в бизнесе, использует Веронику. Это его запасной и самый надежный ход.

Павел запутался в леске. Отбросил удочку. В душе разлилась досада. Бизнес это жестокая игра. Часто в ней побеждает тот, кто более изощрен и коварен. Хавин вспомнил, что партнером Аспенского по бизнесу является Печаев, и глянул на Марину усмешливо, напоминая об этом. Она, продолжая прижиматься к нему мягким телом, негромко пояснила:

– Сейчас – да, но совсем недавно было все иначе, Павел, – медленно убрала легкую улыбку с лица. – Вероника забралась в постель к моему Лопуху, окрутила его так, что он подписал все бумаги, какие нужны были Аспенскому. И после этого Константин подобрал под себя почти весь бизнес моего мужа. – Она презрительно, а Павлу показалось, что даже с ненавистью, посмотрела в сторону Андрея.

Удивившись, Хавин высвободил из рук Марины локоть.

Печаев стоял у воды и нанизывал червя на крючок. Улыбнулся им такой улыбкой, будто догадался, какие слова были сказаны о нем. Отвернулся и сосредоточенно продолжил свое дело.

В это время Анатолий подсек рыбу и вытащил на берег. Радостно показал всем. Водитель досадливо почесал затылок. Хавин улыбнулся Адаевскому. Марина кивнула ему. Андрей забросил крючок в воду и следил за поплавком, не отрываясь.

Павел вопросительно повернулся к Марине:

– Неужто вам доподлинно известно все? И даже про постель? – спросил он, чувствуя, что женщина была откровенна с ним.

– А как же? От жены трудно что-либо утаить, – отозвалась Марина и мелким шагом двинулась вдоль берега, кивком головы приглашая Хавина последовать за нею. – Если жена ничего не замечает, это не жена. Жена может делать вид, что ничего не замечает, но от нее ничего не скроется, потому что у нее все под контролем.

Хавин, мягко ступая по траве, шел рядом с Мариной, удивляясь ее логике:

– Вы удивительная женщина.

Марина игриво повела плечом, нагнулась, нашла камешек и кинула в воду:

– Обыкновенная.

Адаевский оглянулся на плеск воды и бросил недовольный взгляд на женщину.

Из-под ноги Марины выпрыгнул кузнечик, скакнул далеко вперед. Она проследила за ним и произнесла:

– Я обыкновенная, Павел, а вот Вероника – железная.

– И у вас отношения с Вероникой после этого не ухудшились? – Хавин приостановился.

Женщина продолжала двигаться дальше. Трава под ногами шуршала.

– А чего нам с нею делить? – Марина оглянулась на отставшего Хавина. – Она несчастная женщина. Вы не отрывайтесь, Павел, а то у нас не получится нормального разговора.

Хавин догнал и сам взял ее под руку. Было любопытно услышать, почему Вероника не противится Аспенскому.

– Ее муж – дьявол! – решительно произнесла Марина, и Павел первый раз увидел у нее на лице, вместо обычного беззлобного выражения, холод и лед. Весь добродушный вид Марины стал ершистым и неприветливым. – Мой Лопух у него под пятой, – сказала раздраженно. – Это он перед вами нос дерет, но я-то знаю его, как голую луковицу, как свою голую пятку!

Хавин напомнил ей, что в совместном бизнесе Аспенский старается не только для себя: ее муж также имеет доход. После этих слов Марина резко локтем прижала руку Павла к себе:

– Вы не знаете Аспенского, Павел! Он всегда старается только для себя! – В ее голосе прозвучала такая твердость, что не поверить ей было просто невозможно. – А мой Лопух ни черта от этого не имеет! Хорошо хоть зарплату приносит, – Марина остановилась, повернула лицо к Хавину, второй рукой взяла его за рубашку. – Советую вам, Павел, впредь быть с ним осмотрительнее.

Странно все, подумал про себя Павел, с чего бы она стала беспокоиться обо мне и предостерегать от опрометчивых действий.

Они отошли от берега, застопорились. Марина стояла спиной к реке, Павел – боком. Он все еще держал ее под руку, а она сжимала ладонью второй руки ткань его рубахи. Глаза женщины снова приняли прежнее добродушное выражение.

Река медленно катила волны меж зеленых берегов. Павел почему-то подумал, что хорошо бы это все нарисовать. Солнце поднималось, и чувствовалось, что скоро лучи поглотят утреннюю речную прохладу. Трава под ногами была влажной от росы, и обувь у них – мокрая. Дышалось легко, висела тишина со звоном кузнечиков и биением сердец.

А Павел не мог взять в толк, что все-таки подталкивало Марину вести с ним этот разговор. Подумал, пусть Аспенский дьявол, но ведь и он не ангел. Усмехнулся, ему тоже, бывало, приходилось глотать чужой бизнес.