Тревожные годы

А покуда я надеюсь, что ты выслушаешь воркотню старухи матери, решающейся высказать несколько советов, которые, наверное, не будут для тебя бесполезны.

Любовь, мой друг, - это святыня, к которой нужно приближаться с осторожностью, почти с благоговением, и вот почему мне не совсем нравится слово "тррах", которое ты употребил в письме своем. Может быть, все так и произойдет, как ты писал, но уже по тому одному, что оно именно так и произойдет, то есть сначала назовут тебя "сынком", потом дадут ручку, etc. [и так далее (лат.)] - ты всего менее вправе употреблять се malencontreux [это неуместное (франц.)] "тррах". гa sent la caserne, mon cher, Гa pue l'ecurie, le fumier [Это отдает казармой, дорогой мой, пахнет конюшней, навозом (франц.)]. Салон светской женщины (ты именно такою описываешь мне Полину) - не манеж и не одно из тех жалких убежищ, в которых вы, молодые люди, к несчастию, получаете первые понятия о любви... Это место очень приличное, где требуются совсем другие приемы, нежели... ты понимаешь где?

Помни, мой друг, что любовь - всё для женщины, или, лучше сказать, что вся женщина есть любовь. Что, стало быть, оскорбить ее любовь - значит оскорбить ее всё. Этого одного достаточно, чтобы понять, почему успех, в большей части случаев, достается совсем не тому, кто с громом и трубами идет точно на приступ, а тому, кто умеет ждать. Во-первых, все эти самонадеянные люди почти всегда нескромны и хвастливы, что совсем не входит в расчеты замужней женщины, которая желает сохранить les dehors [приличия (франц.)]. Во-вторых, женщины самолюбивы, и им всегда приятно дать щелчок человеку, у которого на уме "тррах". В-третьих - и это главное, - женщины вовсе не так алчут грубых наслаждений, как вы, мужчины, обыкновенно об этом думаете.

Женщина - это существо особенное, c'est un etre indicible et mysterieux, как ты сам очень мило определил ее в твоем письме (как странно звучит твое "тррах" рядом с этим милым определением!). Разумеется, я говорю здесь не об институтках, а о настоящих женщинах, о тех, которые испытаны жизнью и к числу которых, по-видимому, принадлежит и Полина. Такие женщины любят медлить. Elles aiment a savourer les preludes de l'amour [Они любят наслаждаться прелюдиями любви (франц.)]. Эти таинственные, бесконечные излияния, в которых все отрывочно, недоконченно, неуловимо, но в которых каждое слово, каждый звук, каждая улыбка, каждый вздох имеют глубокое значение. Женщина любит неслышно погружаться в душистый пар недоговоренных слов, затаенных вздохов, взглядов, брошенных украдкой. Она любит заменять слово "любовь" словом "дружба"... Это доставляет ей минуты того сладкого головокружения, которое у самого падения отнимает все, что в нем есть грубого, сырого. Се n'est pas une chute grossiere quelle ambitionne, c'est une jolie chute [Они мечтают не о грубом падении, а о красивом (франц.)].

Вот почему женщин так увлекают высокопоставленные лица, даже старики. С точки зрения матерьялистической это кажется странным, но дело в том, что эти люди в высшей степени обладают тайною de la jolie seduction. Tout en causant [красивого обольщения. Попутно, в разговоре (франц.)], они неслышно подходят к женщине, неслышно овладевают ее вниманием и потом - неслышно же берут ее. Всё - en causant. La femme adore la causerie, les phrases bien tournees, les fines reparties, enfin tout ce joli caquetage que rend la vie facile et charmante [Женщина обожает беседу, гладкие фразы, тонкие выражения, словом - всю ту изящную болтовню, которая делает жизнь легкой и прелестной (франц.)].

Я знаю, есть женщины, которым нравится грубость, которые даже любят, чтоб их мальтретировали. Но это или очень молодые бабенки, или такие бабы, которым совсем нечего терять. Я и сама когда-то увлекалась Butor'ом потому только, что он гремел шпорами, вертел зрачками и как-то иньобильно причмокивал, quand j'avais le sein trop decouvert [когда у меня была слишком открыта грудь (франц.)]; но ведь я тогда была девчонка и положительно ничего не смыслила dans les jolis raffinements du sentiment [в красивых утонченностях чувства (франц.)].

Быть может, ты с нетерпением читаешь мое письмо и даже удивляешься, с какой стати я принялась тебя морализировать. Но, рискуя даже надоесть тебе, прошу выслушать меня до конца.

Я сказала сейчас, что женщины любят то, что в порядочном обществе известно под именем causerie [легкой беседы (франц.)]. Наедине с женщиной мужчина еще может, a la rigueur [в крайнем случае(франц.)], ограничиться вращением зрачков, но в обществе он непременно должен уметь говорить или, точнее, - занимать. Поэтому ему необходимо всегда иметь под руками приличный сюжет для разговора, чтобы не показаться ничтожным в глазах любимой женщины. Ты понимаешь, надеюсь, к чему я веду свою речь?