Тревожные ночи

— Пришло и для вас время, — крикнул он в заключение, — объединиться и захватить земли помещика Христофора. Нам, рабочим и крестьянам, нельзя ждать милости от кого-то… Мы должны сами добиться своих прав… И если мы не сделаем этого сейчас, в эти дни, потом будет уже слишком поздно!..

Так получилось, что на следующий день, на рассвете, еще до того как начала куриться земля, все мы уже были на земле Христофора… Настасе зачитывал по списку имена, каждый названный выходил, и ему отмеривали участок земли, вбивая по краям колышки. А затем плугом проводили несколько борозд, чтобы земля могла впитать больше влаги. Христофор не явился, не пришел и никто из его людей. Он еще с вечера удрал в город. Надеялся раздобыть там солдат и с их помощью согнать нас с земли. Но, видно, и там дела обстояли не лучше. Потому что оттуда он прямехонько покатил в Бухарест, куда заранее отправил семью и часть имущества.

Потом все произошло с молниеносной быстротой. Так что на дальнейших событиях я останавливаться не буду, а перейду прямо к гибели Настасе. Во вторник поднялись люди Христофора с примарем Дуцэ, с жандармами и с их пособниками, чтобы арестовать Настасе якобы за нарушение законов и отправить в полицейский участок. Но дело это у них сорвалось. Даже во двор к Настасе не удалось им проникнуть, столько набежало туда народу защищать его. Однако вылазка врага заставила нас задуматься: теперь требовалось как-то защитить свои права на землю, отобранную у Христофора. В среду мы прогнали примаря и поставили на его место нашего человека. Заставили убраться из примарии семейки Цэкэлие и Броаскэ. Так власть в селе перешла в наши руки. В четверг Настасе с двумя десятками крестьян по вызову рабочих направился в город… По дороге брали они из каждого села примерно по стольку же человек, так что под конец их набралось несколько сотен. В городе они присоединились к рабочим, и к полудню волостное правление, городская управа и телефонная станция были уже в наших руках. Так сказать, мы стали хозяевами всей этой области по Дунаю.

Но продолжалась наша власть всего один день — четверг. Потому что уже в пятницу нагрянули в город жандармы и солдаты, те что были в казармах. Большинство солдат все еще было на фронте, в Чехии. Жандармы и солдаты разогнали рабочих и крестьян и заперли оставшихся без защиты наших выборных в помещении волостного правления. В их числе был и Настасе…

Крестьяне, которые отправились вместе с ним в город, вернулись домой, их выгнали оттуда жандармы. Но едва весть об аресте Настасе дошла до села, вся беднота поднялась, как один человек, и с топорами и вилами сбежалась к нему во двор. Это уже был открытый бунт, Самые отчаянные предлагали немедленно отправиться в город и, забрав по пути людей из других сел, вызволить наших выборных из когтей жандармов. Но те, кто вернулись из города, убеждали нас отказаться от этого намерения; все дороги, говорили они, забиты солдатами. Нет никакой возможности приблизиться к городу… Но наши, боявшиеся потерять только что полученную землю, не захотели их слушать. И началась тут между людьми перепалка. Кое-кто готов был уже праздновать труса, пойти на попятный, изменить нашему делу.

Препирались до позднего вечера, когда вдруг неожиданно заявился Настасе. Ему удалось вырваться из лап жандармов, а пробраться через солдатские кордоны помогла военная форма.

— Братья! — заявил он собравшимся. На этот раз Настасе не в пример обычного был озабочен и хмур, каким мы его никогда не видели. — Наши права на землю и власть, которые мы хотим закрепить, в опасности… Бояре подняли против нас жандармерию и войско… Но мы не можем отступить… Мы должны довести борьбу до конца… Нам надо биться до смены правительства, поставить туда наших людей, людей, которые будут бороться за наши права. Сегодня же в ночь нам надо быть в городе, объединиться с рабочими, навести там порядок, а затем двинуться в Бухарест…

Он замолчал и несколько мгновений испытующе всматривался в лица людей, стоящих впереди, а затем проговорил:

— Нам надо обойти дороги… Мы поедем на лодках по Дунаю. Рабочие будут ждать нас в порту…

— Невозможно! — крикнул кто-то из толпы. — Начался ледоход.

— У нас нет другого выхода… За ночь мы должны добраться до порта…

Через несколько часов мы были на берегу Дуная с лодками, с шестами и баграми, чтобы отгонять льдины, с веревками, на случай если кто-нибудь окажется в воде.