Тревожный Саббат (СИ)

— Мы надеемся на твою откровенность. Предельную откровенность, — сказал Заратустра, поставив перед девушкой новую чашку.

— Я задам первый вопрос, — вмешался Чайна. — Ты действительно равнодушна к отношениям между мужчиной и женщиной?

— Да, меня не интересует плотская сторона отношений, если ты об этом. А если о любви, то я в нее не верю. Считаю глупостью и… мифом. Людям надо во что-то верить, чтобы было ради чего жить. В любовь или Шаолинь — не важно.

— Ладно, оставим вопрос о духовном, вернемся к плотскому. Ты ненавидишь прикосновения, или это не более чем притворство?

— Мне крайне неприятны любые касания. Общественный транспорт — просто ад, стараюсь больше ходить пешком.

— И как же ты живешь со своим молодым человеком? — удивился Асмодей. — Как его там? Еретик?

— Он не мой молодой человек. Он — нечто другое. Наверное, лучший друг. И тот, кому я сломала жизнь. И тот, кто сломал жизнь мне. И да, мы не занимаемся сексом. По крайней мере, в общепринятом смысле. Почему вы спрашиваете? Разве все это относится к искусству огня? Да и кто вы такие, чтобы лезть мне в душу? Какие-то фаерщики! — Ким вскочила и сжала руки в кулаки.

— Мы не какие-то фаерщики, — устало ответил Асмодей. — Не все так просто, девочка. Я не буду тебе говорить очевидное о том, что труппе нужен адекватный и собранный человек. О том, что мы играем с огнем в прямом смысле этого выражения. О том, что каждый день мы буднично доверяем друг другу свои жизни.

Скажу о другом. Мы — огнепоклонники. Причем особенно почитаем Заратустру. Ты ведь заметила необычность этого дома? Мой прадед был зороастрийцем и искал Шаолинь. И мы — ищем. И я, и Чайна, и Ингрид хотим достичь своего счастья. Но не знаем, в чем оно. А ты…Ты — особенная. Ты увидела замок в огне. И мы хотим тебя понять, раскрыть твою истинную сущность.

— Хорошо…Но что же в итоге получу я?

— Драйв. Свободу. Деньги. Интересную работу. Саморазвитие и самореализацию, — ответил Чайна. — Ты говорила, что работаешь в колл-центре на скучной должности. Неужели никогда не хотелось бросить ненавистную работу и человека, которого ты не любишь?

Ким опустила глаза:

— Хотелось. Вот поэтому я и здесь. И терплю эту дуру-Ингрид с ее детскими обидами.

— Она хочет с тобой дружить, — улыбнулся Асмодей.

— И я хотела… Тринадцать лет назад.

— Ты должна нам все рассказать, — мягко, но твердо сказал Чайна. — И я помогу тебе. Мы очистим наши мысли и проведем настоящую чайную церемонию. Асмодей, у тебя ведь есть все необходимое?

— Отличная мысль, друг! — расцвел в улыбке Заратустра.

Ким мысль казалось не такой уж замечательной, но она бы не призналась и самой себе, что ей невыносимо было находиться в обществе Асмодея. И мучительно рассказывать о своем прошлом.

Пока Чайна готовил все необходимое для чайной церемонии, они сидели молча. Ким лишь краснела от цепкого взгляда фаерщика. Впервые в жизни ей захотелось быть привлекательной. Но девушка лишь одернула толстовку и надвинула капюшон глубоко на глаза. Это не укрылось от взгляда Асмодея:

— Не бойся меня, девочка. Я не причиню тебе боль. По крайней мере, не сегодня.

— А когда?

— Когда придет время.

Наконец все было готово к церемонии Гун-фу. Чайна принес миниатюрные чашечки из китайской керамики и облил водой из такого же чайника.

— Это чай — молочный улун. Он настолько прекрасен, что первую заварку я предпочту отдать богам, — серьезно сказал парень.

Чайна изящным движением разлил чай по чашечкам и накрыл их крышечками. После совочком зачерпнул раскрывшиеся листья и продемонстрировал их Асмодею и Ким:

— Взгляните, насколько прекрасен Фудзяньский улун. Он освежает и очищает кровь. А также придает голове ясность. Насладитесь ароматом. А теперь неспешно пейте и отрешитесь от всех проблем. Несколько минут они молчали.

Наконец, Ким прошептала:

— Я расскажу вам все. Началось это в далеком 2006 году. Я, Ингрид и мой сожитель Еретик учились в одном классе. В элитной школе для дипломатов, политиков, селебрити. Цирковых артистов. Предвижу ваши вопросы и сразу скажу, что Женька был совершенно обычным здоровым ребенком. Может быть, слишком шустрым и озорным. Ингрид… Ингрид была лидером класса. С ней многие хотели общаться, ей прощались все причуды. И неприятные желтоватые глаза, и привычку расхаживать босиком по классу, и странные длинные платья…Она называла себя ведьмой, а уж по праву или нет — судить не берусь. Но что-то в ней и правда было странное. И это стало особенно заметно, когда Ингрид исполнилось тринадцать лет.

— А ты была ее другом? — спросил Асмодей.

Ким широко открыла глаза и усмехнулась:

— Конечно, нет. Но я всегда много думала о ней, пыталась понять. Ингрид в Норвегии родилась и долго жила там с родителями-переводчиками. Мутная личность, вот что я вам скажу.

— И ты верила, что она ведьма? — спросил Чайна.