Тревожный Саббат (СИ)

Ребята еще долго с воодушевлением обсуждали детали поисков клада. Асмодей даже позволил себе немного помечтать, как распорядится найденными сокровищами: «Обязательно отремонтирую бабушкин домишко с ротондой и совершу паломничество на Тибет». — «А с друзьями поделишься?» — подколол его Чайна. — «Только с Ким, и то, потому что она помогает в поисках, — усмехнулся Заратустра. — А еще потому, что она очень хорошо целуется. Наша недотрога!»

Ким захихикала и опустила глаза. Никто не заметил, что в этот момент она положила себе в карман снимок, на котором Ницшеанец был в военной форме.

И хотя украденное жгло карман, ночь Ким провела на удивление спокойно. Лишь под утро девушке приснились укоризненные глаза Ницшеанца.

Глава 6. Усадьба как центр мира. В поисках клада

После случаев с уличными музыкантами и париком Александр словно перестал замечать Ким. Он больше не настаивал на переработках и не делал ей замечаний. В графике девушки появились дополнительные выходные. Ким это порадовало, а Еретика заставило понервничать:

— Теперь тебе будут платить меньше. И не получится скопить денег на литовский санаторий, который мы запланировали на осень.

— Скоро мое дебютное выступление на День Ивана Купалы, — миролюбиво ответила Ким. — Обещали неплохо заплатить.

— И все же тебе надо работать больше.

— Хватит! Я и так уже восемь лет тружусь без отдыха. И все ради тебя!

— Если бы ты не сделала этого…

— Да заткнись! — взорвалась Ким. — Я уже своим горбом и поломанной жизнью искупила твою боль. И да, я не жалею о содеянном. Таких маленьких бестолочей, каким был ты, надо, если не кипятком шпарить, то точно крапивой сечь.

— Ты предпочитаешь плетку, — усмехнулся Еретик. — И это сводит меня с ума. И тянет к тебе.

— Между нами не будет ничего, прости. Я даже не могу позволить тебе прикоснуться.

— Знаю. А, пропади все пропадом. Я тоже во многом виноват. Пойдем, прогуляемся. Нам надо остыть.

И они долго бродили по городу. Катались на качелях, ели мороженое. Растянувшись, загорали на мраморной набережной.

На один день смогли забыть про обиды и взаимные претензии.

Сильный ливень застал их врасплох. Не найдя другого убежища, Ким и Еретик забежали в старинное здание, в котором располагался краеведческий музей Верены. Гости города обычно обходили его стороной — слишком уж неприметное, построенное из скучного красного кирпича. Лишь две каменные палеотические венеры у входа могли заинтересовать наблюдателя.

Как и все веренские дети, Ким и Еретик бывали в музее не менее пяти раз за все школьные годы. И сейчас они с удовольствием разглядывали доисторические копья, ступки и кости древних животных. Целый зал занимал двухметровый мамонт.

Люди на этой территории жили испокон веков, но вот собственно веренцы появились только в XVII веке. Кто был до них? Об этом историки имели очень туманное мнение. По одной из версий, Верену населяли колдуны и алхимики, которые охотно помогали гостям. Исцеляли, дарили удачу в любовных делах. Но за умеренную плату могли и отравить или навести порчу. Много чудесного творилось на этой земле. Недаром же название «Верена» переводится «верь нам». Затем пришли солдаты с саблями и палашами. Колдунам пришлось потесниться, уйти в дремучие леса и старинные села. А может, они просто ассимилировались и до сих пор живут в городе.

Другая версия была уж совсем фантастическая. По ней, эти земли раньше населяли карлики-поутри и псоглавцы, которые, впрочем, были весьма развитыми в техническом оснащении. И пока русские солдаты бегали с алебардами и топорами, те уже покоряли космос на флаерах. Почему же они оставили эти земли? Историки полагают, что их скосила некая эпидемия. Страшная болезнь, подхваченная в космосе. А может, они до сих пор живут в городских катакомбах.

Ким и Еретик шли по залам, проносясь через 350 лет веренской истории. Землепашцев и стрелков сменили дамы в изысканных туалетах XVIII века. Затем они увидели серию портретов губернских губернаторов, один из которых даже был дальним родственником Ницшеанца.

И, наконец, дошли до зала, посвященного литературе, скульптуре, музыке и живописи города.

Перед одной из картин Ким остановилась, как вкопанная. На ней был изображен дворец с греческими колоннами, фонтан и две дамы, которые шли под ручку и обмахивались веерами.

— Да это же усадьба Ницшеанца, — воскликнула девушка, впиваясь глазами. — И…кажется, подсказка, — закончила она уже шепотом, разглядев неприметный красный крест на фонтане.

Ким затихла, рассматривая картину, и старалась не упустить ни малейшей детали. Фонтан выглядел вполне в традиции классицизма: по краям располагались нимфы и тритоны, а в самой его середине находилась скульптура взлетающей птицы, раскрывшей клюв в безмолвном крике. Крестик был нарисован у левого края фонтана.

— Ты это о чем? — спросил Женька.

— Прости, но мне надо уходить. Асмодей будет ошарашен!

— Ничего не понимаю, — вздохнул парень.