Читаем Тревожный сон полностью

- Я с удовольствием поделюсь с тобой парень, хочешь хлебнуть, - он опять взял свою флягу, поморщился на мой отрицательный жест, отпил , и продолжил, - у заражённых, с развитием появляется споровый мешок, растёт между затылком и шеей, похож на задницу. Берёшь ножик и вскрываешь эту задницу, - заржал юморист, - достаёшь оттуда всю хрень, там есть спораны, из них и делают наш напиток, а ещё горох, янтарь и жемчуг, - на последнем слове он причмокнул губами, - это уже наше золото! А ваши земные ценности в Улье мусор. Читай памятку нуб. Извини, заговорился, - поспешно поднял руки он.

- И пара крайних вопросов, - собрался заканчивать я на сегодня, - тут только русские? Что за город, Ворошиловск? Я долго за границей прожил, недавно вернулся, такого города не знаю.

Байкер зыркнул на меня, как будто почувствовал ложь, и ответил:

- В этом районе в основном да, на западе американцы, латиносы, канадцы, на востоке китайцы японцы, на юге вообще все вперемешку, со временем разберёшься. Ворошиловска в моей реальности тоже не было, мог и не врать конспиратор, короче пора заканчивать, и должен будешь за информацию, если встретимся. - начал наглеть рейдер.

- Мы же с тобой сразу цену обсудили, - укоризненно отмёл я наезд, - ты лучше карту мне покажи, где там твой стаб, и можем завтра на этом же месте встретится? Есть к тебе дело серьёзное, заработок гарантирую, только толпу с собой не бери, обижусь, появятся трупы, оно тебе надо?

- Лады, смотри, - кинул он пластиковый конверт, - оружие верни.

Я развернул карту, почти ничего не понял, постарался визуально сориентироваться, нет знакомых ориентиров. Mолча отстегнул магазин, передёрнул затвор, щёлкнул спуском, поймал на лету патрон и вставил в магазин, магазин в винтовку, ту на предохранитель и прикладом вперёд протянул ему, затем двинул ногой пистолет и отдал карту.

- Меня Дрон зовут, - представился рейдер, поднял пистолет, сунул в кобуру, автомат закинул в чехол на Харлее.

Я уже переосмыслил некоторую информацию, например с именами и крёстными. Палить в лоб каждому идиоту который тебя не понимает глупо, мы здесь нубы, Дрон прав, надо подстраивать себя под обстоятельства. Раньше я позволял называть меня по нику только друзьям, жизнь изменчива, теперь мне надо заставить окружающих принять моё прозвище, несмотря на их законы.

- Я Баг, и надеюсь ты Дрон, как мой крёстный, уже придумал почему меня так назвал, цену обсудим завтра, в это же время, - и протянул руку.

Дрон посмотрел мне в глаза, подошёл и пожал руку, и не выпуская сказал:

- Ты правильный мужик, но излишне доверчив, поэтому я и назову тебя Баг, - сел на свой Харлей, - за это я не возьму с тебя плату, но своё заработаю, - до завтра, и возьми флягу, на сутки тебе хватит.

Я взял флягу, и подавил рвотные позывные, Дрон заржал, рванул Харлей с места, и унёсся по своим делам, бесшумно причём, движок мотоцикла явно был электрическим.

Безумный день в безумном мире продолжался, я включил маскировку и побежал пить кофе. У меня прекрасно развито воображение, и представляя как я пью хрень вырезанную из задницы зомби, пусть эта задница и растёт на затылке … цензурных слов нет. Сварил пол-литра напитка, нашёл мощный светодиодный фонарь.

Книга -> «шаг в тень», я в подвале, читаю увлекательный ужастик, прихлёбываю кофе, жду пробуждения своих друзей. Первой проснулась Адана, первой нажала да, душу наполнила нежность, к милой доверчивой девочке.

- Борья, - повернула голову, лежащую на моих коленях, сонная черноглазая фея, - мне кажется, я сошла с ума, - неуверенно вымолвила она.

- Я даже знаю, кому бить за это в лицо, - уверенно откликнулся Дар.

- Мы теперь адепты, наверно нельзя бить своего искателя, - неуверенно возразила Хавин.

- Вы ещё не знаете, куда нас занесло, - поспешил добавить я позитива, - как прочитаете эту занимательную книжицу, - помахал памяткой, - будете бить, причём ногами и не раздумывая!

- Я не дам бить тебя Борья, - сказал ангел Адана, - главное, что мы вместе,- добавила она еле слышно.

- Ты моя жена Адана, теперь я постараюсь быть рядом почаще, - сказал я, зная, что для неё значат эти слова.

- Грусть переполняет моё сердце, - печально начал Дар, - мой названный брат, не пригласил меня на свадьбу, куда катится этот мир, - покачал головой юморист.

- У меня железная отмазка, даже две, - отбил я подачу, - мы уже не на Земле, заброшенное селение в котором мы затаились, оказалось очень скверным местом, и нас вместе с ним, забросило в другой мир. Здесь я беден как церковная мышь, это первое, а главное, моя прекрасная и несравненная Адана, достойна очаровательного праздника, моря гостей и океана подарков, но у меня в наличии только два друга, вот обустроимся и отпразднуем.

- Давайте поедим для начала, - задумчиво сказал Дар, - с неприятностями проще разбираться на сытый желудок.

- Мы приготовим, у нас в машине всё есть, для хорошего обеда. - Поднялась Хавин, следом не выпуская мою руку, встала Адана.

- Минуту, сначала скажите что вам дала система, - уточнил я .

- Мана 50, книга карт уровень бумага, - кратко отчитался Дар.

Перейти на страницу:

Все книги серии Реальный сон

Похожие книги

И власти плен...
И власти плен...

Человек и Власть, или проще — испытание Властью. Главный вопрос — ты созидаешь образ Власти или модель Власти, до тебя существующая, пожирает твой образ, твою индивидуальность, твою любовь и делает тебя другим, надчеловеком. И ты уже живешь по законам тебе неведомым — в плену у Власти. Власть плодоносит, когда она бескорыстна в личностном преломлении. Тогда мы вправе сказать — чистота власти. Все это героям книги надлежит пережить, вознестись или принять кару, как, впрочем, и ответить на другой, не менее важный вопрос. Для чего вы пришли в эту жизнь? Брать или отдавать? Честность, любовь, доброта, обусловленные удобными обстоятельствами, есть, по сути, выгода, а не ваше предназначение, голос вашей совести, обыкновенный товар, который можно купить и продать. Об этом книга.

Олег Максимович Попцов

Советская классическая проза
Концессия
Концессия

Все творчество Павла Леонидовича Далецкого связано с Дальним Востоком, куда он попал еще в детстве. Наибольшей популярностью у читателей пользовался роман-эпопея "На сопках Маньчжурии", посвященный Русско-японской войне.Однако не меньший интерес представляет роман "Концессия" о захватывающих, почти детективных событиях конца 1920-х - начала 1930-х годов на Камчатке. Молодая советская власть объявила народным достоянием природные богатства этого края, до того безнаказанно расхищаемые японскими промышленниками и рыболовными фирмами. Чтобы люди охотно ехали в необжитые земли и не испытывали нужды, было создано Акционерное камчатское общество, взявшее на себя нелегкую обязанность - соблюдать законность и порядок на гигантской территории и не допустить ее разорения. Но враги советской власти и иностранные конкуренты не собирались сдаваться без боя...

Александр Павлович Быченин , Павел Леонидович Далецкий

Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература