Читаем Тревожный сон полностью

У правого, уткнувшись изогнутым носом в берег, отдыхала деревянная ладья, на берегу около костра расположились человек 20 средневековых воинов.

Вооружены изогнутыми саблями, небольшими луками и полутораметровыми копьями. Половина одета в ламеллярный доспех и шлем с открытым лицом, причём лица узнаваемо славянские. Остальные в рубахах, с нечесаными гривами волос, явно прислуживали воинам. Десяток воинов расположились на ладье, караулов не видно, похоже опасности вокруг для воинов не предвидится.

- Надо спросить у товарищей, что они делают около нашей крепости, - сказал я Дару.

- Уже нашей? - поднял бровь друг, - Полчаса назад, она была бесхозная.

- Бесхозных крепостей, с метровой толщины гранитными стенами, ключевым расположением в удобной для кораблей бухте, и наконец, рабочими порталами не бывает! - уверенно заявил я. - Она наша и точка. Нефиг непонятно каким парням с саблями здесь отираться, пойду, наведу конституционный порядок.

- Может, парней подтянем? - спросил друг, - Мало нас для наведения, чего- то там.

- Так я просто предупрежу, не поймут, тогда по ситуации, ты отсюда прикрывай, 800 метров твоя любимая дистанция.

Книга -> шаг в тень, барс, и вскочив в седло неторопливо поехал на разборки. Метров с 500 меня заметили с ладьи, что-то прокричали на берег. Воины выстроились в два ряда, прикрылись каплевидными щитами, двинули на встречу, молодцы, не испугались котика. Сократив дистанцию до 5 метров остановился, фаланга ощетинившись копьями замерла, крайний справа, статный бородатый, широкоплечий молодец, вышел вперёд.

- Моё имя Вышемир, назовись колдун! - наехал на меня боец.

Причём, я понял бы его и без мультилингва, речь сильно напоминала современный язык.

- Меня зовут Баг, что ты делаешь на моей земле Вышемир? - ответил я. Мужик слегка растерялся, даже оглянулся на своих парней.

- На этой земле не было хозяина, в лесу живут оборотни, - показал он правой рукой на полоску леса, - ещё мой отец показал мне эту бухту, мы пережидали здесь непогоду, иногда чинили ладьи, у нас нет злого умысла к хозяину здешних мест! - решил не конфликтовать воин.

- Хорошо, можете погостить в моей бухте, - смилостивился я, - но в крепость вам хода нет. Ты Вышемир, выпьешь со мной вина, воинов можешь отпустить, пусть отдыхают!

Слез с барса, дал ему мысленно команду сесть в метре за моей спиной, опустился на корточки, достал из инвентаря дежурный рюкзачок с провиантом. Расстелил на пригорке пробковый коврик, и начал накрывать полянку, в душе трясся от хохота, с таким офигением смотрели на моё колдунство аборигены. Вышемир повелительно махнул рукой, и бойцы развернувшись ушли, подсел ко мне. Я налил полстакана вискаря и протянул ему, одновременно поднимая свой, и сворачивая шлем доспеха.

Выпили, воин одобрительно кашлянул, дал ему шоколадный батончик, и поставил на спиртовку кружку для кофе. Слопав угощение, Вышемир протянул стакан. Наш человек, подумал я, наливая ещё по пятьдесят. Вздрогнули и перешли к диалогу:

- Куда направляешься Вышемир? - спросил я, мне интересна любая информация.

- Я со своей дружиной, служил вольному городу Дубец, полгода защищал их торговые корабли, потерял треть дружины в боях, а как пришло время платить, стали торгаши время тянуть, стража к моим людям цепляться начала. Ну понятно, решили от нас избавится, ряд я со старейшиной Долговязом вершил, пришёл к нему, меня с порога взашей! - возмущённо рассказывал воин, - Прощать такое торгашам не в наших обычаях, кликнул своих, посекли его холопов, забрали казну, а собаку к воротам прибили! Теперь думаю к князю Любека, Твердяте в дружину пойти, говорят, он соседа воевать собрался, ему клинки нужны, - неуверенно закончил Вышемир.

Вот понравился мне парень с первого взгляда, простые времена, простые решения, да и обустраиваться надо, домик уже нашёлся, нужны люди и информация!

- А ко мне на службу не хочешь? - предложил я. - Деньгами не обижу, слово моё твёрдое, хорошо служить будешь, землицей награжу!

Сам пока безземельный, так я всего полчаса здесь, глядишь, через годик свои бояре появятся. Судя по вооружению бойцов, нам можно сразу на мировое господство замахиваться. Правда такой счастье врагам не пожелаешь, но ближние подступы к дому по-любому защищать надо.

- Думать надо, а сколь платишь? - задал шкурный вопрос воин. - Доля в добыче будет?

- Я ваши цены пока не знаю, - заскромничал я, - вот и расскажи, что тебе Долговяз обещал, да на деньги местные посмотреть надо.

- Стандартно платят марку серебром за меч воину в неделю, две десятнику, десять воеводе, десять за ладью, провиант и вино отдельно. Конному две марки, увечному марку золотом, родне убитого марку золотом, - вытащил парень холщёвый кошель, показал монеты:

Медь - кругляш 30*4 мм. вес 15 гр., штампует каждый город, но вес выдерживается.

Серебро (марка серебра) - монета 30*3 вес 10гр.

Золото (марка золота) - монета 25*2 вес 5гр.

Серебро и золото чеканят крупные княжества, вес и вид стандартные.

Серебрушка - 20 медяшек, золотой - 10 серебряных марок.

Перейти на страницу:

Все книги серии Реальный сон

Похожие книги

И власти плен...
И власти плен...

Человек и Власть, или проще — испытание Властью. Главный вопрос — ты созидаешь образ Власти или модель Власти, до тебя существующая, пожирает твой образ, твою индивидуальность, твою любовь и делает тебя другим, надчеловеком. И ты уже живешь по законам тебе неведомым — в плену у Власти. Власть плодоносит, когда она бескорыстна в личностном преломлении. Тогда мы вправе сказать — чистота власти. Все это героям книги надлежит пережить, вознестись или принять кару, как, впрочем, и ответить на другой, не менее важный вопрос. Для чего вы пришли в эту жизнь? Брать или отдавать? Честность, любовь, доброта, обусловленные удобными обстоятельствами, есть, по сути, выгода, а не ваше предназначение, голос вашей совести, обыкновенный товар, который можно купить и продать. Об этом книга.

Олег Максимович Попцов

Советская классическая проза
Концессия
Концессия

Все творчество Павла Леонидовича Далецкого связано с Дальним Востоком, куда он попал еще в детстве. Наибольшей популярностью у читателей пользовался роман-эпопея "На сопках Маньчжурии", посвященный Русско-японской войне.Однако не меньший интерес представляет роман "Концессия" о захватывающих, почти детективных событиях конца 1920-х - начала 1930-х годов на Камчатке. Молодая советская власть объявила народным достоянием природные богатства этого края, до того безнаказанно расхищаемые японскими промышленниками и рыболовными фирмами. Чтобы люди охотно ехали в необжитые земли и не испытывали нужды, было создано Акционерное камчатское общество, взявшее на себя нелегкую обязанность - соблюдать законность и порядок на гигантской территории и не допустить ее разорения. Но враги советской власти и иностранные конкуренты не собирались сдаваться без боя...

Александр Павлович Быченин , Павел Леонидович Далецкий

Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература