Читаем Тревожный сон полностью

Амулет щита выдерживал пару выстрелов из КПВТ*, а при прямой подпитке манной, держался пока хватало энергии. Лечебный позволял лечить товарища, берёшь в руку амулет, вторую руку на рану другого человека и при подпитке энергией прекрасно справлялся даже с тяжёлыми ранениями!

Наш уже штатный торговый представитель Буян, немедленно был озадачен покупкой 100 лечебных и 100 амулетов щита плюс 200 зелий маны. Получил на эти цели 6 кг. золота и чуть не плакал от счастья. Но дело пока шло медленно, в 5 ближайших городах нашлось 30 штук амулетов, выгребли все зелья маны, остальное ожидалось в течении месяца. Все переселенцы из Улья стали ведунами по местной классификации, умения пока были только приобретённые там, манну сами из накопителей тянуть тоже только учились у Веслава, благо хоть адепты всё умели сами. Веслав мог похвастать и так называемым родовым умением: передающимся по наследству умением потомственных ведунов, ведущих родословную со времён исхода.

Правда, в его случае это было стирание памяти разумному. Звучит грозно, на деле: он мог стереть память волевому человеку за полсуток, слабовольному на сутки - двое, и обучить никого не мог. Учил только медитировать, брать ману из окружающей среды, из накопителя. Меня пытался научить видеть потоки энергии, ощущать её, но пока из-за недостатка времени успехи были посредственные.

Наконец забив хламом полкрепости, всю площадку перед телепортом на Стиксе и два громадных свежепостроенных сарая в промзоне, я оставив Дара с Юнгой на мародёрке и двинул в ППД. Заехал туда на УАЗе и по старой памяти зарулил к Прыгуну в гостиницу. Дом наш уже продался по бартеру, за него нам подогнали Т-55 с оторванной башней, который мы активно использовали в качестве тягача. Прыгун, увидев любимого клиента весь засветился, но облом, я зашёл поесть, послушать, чем живёт стаб. Сел за стол и пока ждал еду полез в сеть, не прошло и 5 минут зазвонил мобильный:

- Привет Баг, - радостно произнёс Полкан, - у меня 150 слёз Стикса набралось, когда заберёшь?

- Давай через полчаса.

- Жду, но цена подросла, - решил прощупать рынок Полкан, - плюс 20 горошин за штуку, доставка дорогая, да и товар редкий.

- Даю 32 красных (примерно 128 чёрных) жемчужины, - опустил я наглеца. В принципе товар действительно редкий, но цену оговаривали, нефиг наглеть! - Мне в Минске предлагают, но я вроде с тобой договаривался, если цена устраивает, жди.

- Мы же по чёрной договорились? - возмутился Полкан.

- Ты сам начал, +20 горошин накрутил, товар редкий, а покупатель всего один. Так ехать или нет? - надавил я.

- Жду, - гудки в трубке.

Зашел в кабинет хмурого как ночь Полкана, на столе три холщовых мешочка, глянул, по 50 штук накопителей в каждом. Отсчитал 32 красных жемчужины.

- В расчете? - спросил я.

- Да, - буркнул неудачливый коммерсант, - тебе больше не нужны слёзы?

- Нужны, но я не люблю плавающие цены, - обозначил я свою позицию.

- Замяли, - повеселел Полкан, - недели через две ещё будут, по чёрной возьмёшь?

- Да, собирай, - откланялся я. Развернул УАЗ, поехал к Оксане за патронами 12 калибра, на крыльце дома сидел Очкарик, меланхолично любуясь облаками.

- Привет трудяга, - махнул рукой Очкарику, - давай мои патроны. Торговцы из Минска не заходили?

- Заходили, с Оксаной разбирайся. - печально ответил он, - Меня уволили, теперь не знаю куда податься.

- А причина? - удивился я.

- Говорит у Мальчика мало работы в больнице, будет в магазине ей помогать, - ответил безработный.

- Собирай манатки, беру тебя на работу по специальности. - обрадовался я находке такого профи, - Только жить будешь на моей базе, безопасность гарантирую, наши с Даром жёны там же, сам понимаешь уровень защиты.

- Дай полчаса, - засуетился Очкарик, - и надо в гостиницу заехать, там вещи собрать.

- Занимайся, через час заеду в гостиницу, - решил я, и прошёл в магазин.

Забрал 50 шт. слёз переданных Толстяком через торговцев. Патроны, ещё 20 двустволок и поехал в контейнерный район, искать лётчиков рекомендованных Дроном. Искомые жили в железнодорожном контейнере. Треть помещения отгорожена под жильё, остальное склад хлама, удобства на улице. Внутри жилой зоны две двухъярусные армейские койки, стол, тумбочки, запах перегара и немытых ног. Три места заняты спящими телами, четвёртый за столом неторопливо наливается пивом, поднял на меня мутные глаза:

- Ты ошибся дверью парень? - неприветливо спросил мужик, лет 40, голова с залысиной, отчётливо картавит букву р. По описанию байкера, Мангуст, старший в их компании.

- Тебе привет от Дрона Мангуст, - вскинул руку в приветствие я, - разговаривать можешь, или позже заехать?

- Говори, что от нас требуется?

- Требуется съездить к Дрону, я тебя отвезу, твои парни пусть пакуют шмотки. Пусть забирают все беспилотники и запчасти что вы натаскали, есть место, где люди летают, поедешь, осмотришься, понравится, перевезёшь парней. На, послушай Дрона. - я отдал ему смарт с выведенным на экран селфи байкера и вышел на воздух, атмосфера жилища вызывала отвращение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Реальный сон

Похожие книги

И власти плен...
И власти плен...

Человек и Власть, или проще — испытание Властью. Главный вопрос — ты созидаешь образ Власти или модель Власти, до тебя существующая, пожирает твой образ, твою индивидуальность, твою любовь и делает тебя другим, надчеловеком. И ты уже живешь по законам тебе неведомым — в плену у Власти. Власть плодоносит, когда она бескорыстна в личностном преломлении. Тогда мы вправе сказать — чистота власти. Все это героям книги надлежит пережить, вознестись или принять кару, как, впрочем, и ответить на другой, не менее важный вопрос. Для чего вы пришли в эту жизнь? Брать или отдавать? Честность, любовь, доброта, обусловленные удобными обстоятельствами, есть, по сути, выгода, а не ваше предназначение, голос вашей совести, обыкновенный товар, который можно купить и продать. Об этом книга.

Олег Максимович Попцов

Советская классическая проза
Концессия
Концессия

Все творчество Павла Леонидовича Далецкого связано с Дальним Востоком, куда он попал еще в детстве. Наибольшей популярностью у читателей пользовался роман-эпопея "На сопках Маньчжурии", посвященный Русско-японской войне.Однако не меньший интерес представляет роман "Концессия" о захватывающих, почти детективных событиях конца 1920-х - начала 1930-х годов на Камчатке. Молодая советская власть объявила народным достоянием природные богатства этого края, до того безнаказанно расхищаемые японскими промышленниками и рыболовными фирмами. Чтобы люди охотно ехали в необжитые земли и не испытывали нужды, было создано Акционерное камчатское общество, взявшее на себя нелегкую обязанность - соблюдать законность и порядок на гигантской территории и не допустить ее разорения. Но враги советской власти и иностранные конкуренты не собирались сдаваться без боя...

Александр Павлович Быченин , Павел Леонидович Далецкий

Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература